Петропольский цикл. Дилогия
Шрифт:
– Вот что со мной произошло, – закончил свой доклад Стеблин.
Услышанное мне не понравилось. Совсем не понравилось. Собаки означали только одно. Заговорщики, кем бы они ни были, обезопасили себя, выслав грузовики с пустышкой к заброшенному дому. Но, увидев, что за ними отправился хвост, подумали, что нелишне бы было избавиться от свидетелей. На скорую руку снарядили собак-подрывников минами с часовым механизмом и отправили в дом. Если бы не оперативность и бдительность Стеблина, мы взлетели бы на воздух и через пару секунд предстали
Я вздохнул облегченно и вытер пот, выступивший на лбу. Решил, что по прибытии обязательно расскажу обо всем Дубай, чтобы знал, с чем и кем имеет дело, но когда мы примчались в порт, я обо всем позабыл.
Мы стали возле флагманского катера, покинутого командиром. Катер выглядел заброшенным, точно никого ка нем и не было. Только свет ярко рвался из окон капитанской рубки. Сошлись борт к борту. Бойцы попрыгали на флагман. За ними последовали Дубай, Кубинец и я. Стеблин остался на нашем катере. Он посчитал, что после схватки с псами имеет право на пятнадцать минут отдыха. Как будто мы, пока он там с псами сражался, страдали от безделья да в потолок поплевывали.
На палубе флагмана нас ожидал сюрприз. Первое, что бросилось мне в глаза, это оторванная рука, насаженная на нож, торчавший из стены палубной надстройки. Рука была оторвана с разможженной костью. Ее не отрезали, не отпилили, а оторвали. Зубами отгрызли – понял я. Того, кому она принадлежала когда-то, я увидел чуть дальше. Над ним уже стояли, склонившись, двое кочевеевцев. Их лица не предвещали ничего хорошего тем, кто сотворил с их товарищем подобное. Да, они разорвут их на части – только попадитесь в руки.
– Кто это? – поинтересовался я у бойца.
– Алекс… Кудлатый…
Из капитанской рубки вышел Дубай. Его лицо было бледным и жестким, точно поверхность гранитной скалы. Он извлек пачку сигарет из кармана, достал одну и засунул ее в рот. Закурил, затянувшись жадно и выпуская клуб мутного дыма в воздух.
– Так плохо? – поинтересовался я. Ваня посмотрел на меня. Казалось, не узнал, но ответил:
– Штыря тоже порвали. Уроды, могли бы просто замочить. Зачем издеваться?
Надо же, Дубай волновался за своих бойцов.
– Это – собаки. – сказал я.
– Что собаки? – не понял Дубай.
– На них натравили волкодавов. Вот они и порвали ребят.
– Откуда ты знаешь? – огрызнулся Ваня.
– Это лишь догадка. Но есть кое-что, что может ее подтвердить.
Я в подробностях пересказал ему все, что услышал о злоключениях Ираклия Стеблина. Дубай заинтересовался, нахмурился, хмыкнул нервно, потер ладони и нырнул обратно в рубку.
Я остался на палубе. Лицезреть еще одно разорванное тело я не хотел.
Минут десять прошло, как появились два запыхавшихся бойца. Они долго бежали по набережной к флагману, потом взобрались на палубу. Дубай, похоже,
– Что там?
– Ну, как бы… это… вроде… – замямлили крутые пацаны на два голоса.
Да. В бандиты явно шли ребята, не слишком обремененные интеллектом. А впрочем, зачем им, собственно, интеллект?
– Рыжий? Яшка Столяр? – рявкнул Дубай.
– Покойники оба.
– Как их убили? – встрял я с вопросом.
– Горло… значит… шамкнули… сзади подошли… и это… полоснули. Мощно так… аж гортань располовинили.
– Свободны, – скомандовал Дубай. Бойцы испарились.
– Зачем на этих натравили собак, а другим перерезали глотки? – удивился Ваня.
– Элементарно, Ватсон, – отозвался я. – К Рыжему и Столяру они смогли подобраться незаметно.
А к тем, кто на катере, это невозможно. Вот и подпустили собак.
– Ты прав. Мы все-таки упустили груз. Его сняли с корабля, после того как мы погнались за подставным зайцем. А они наших убрали и спокойненько увезли товар, – размышлял Дубай.
– Не обязательно, – возразил я. – С тем же успехом его могли снять и где-нибудь еще. До порта.
– В Кронштадте, например, – напомнил Кубинец. А я и не слышал, как он подошел ко мне.
– Именно так, – согласился я. – Истинно так. А ребят убрали, чтобы под ногами не путались. Да, возможно, пытались сбить со следа.
Дубай явно обрадовался. Ухватился за ниточку. И загорелся, как рождественская елка. Что это я в последнее время часто о Рождестве вспоминаю?
– Я узнаю, заходил ли корабль куда-нибудь до порта. Все выясню. Если такой факт был, то постараюсь по свежему следу проследить за грузом. Кстати, а что это за груз? – вдруг спросил Ваня.
Поразительная скорость соображения.
– Сие мне неведомо, – ответил я. – Но думаю, что это гексоген или что-то подобное. Прошу учесть, что это лишь догадка. Пока что я не могу понять, что вообще творится вокруг. Я знаю, что есть заговор, но что хотят заговорщики, понять не могу.
– Ладно, – отмахнулся Дубай. – Я все выясню. Если будет положительный результат, то свяжусь с тобой. Там разработаем план дальнейших действий.
Я кивнул. Развернулся и покинул палубу. За мной следовал Кубинец. Была у меня одна ниточка, которую я давно держал в руках, но никак не мог ее раскрутить. Теперь стоило с ней поработать.
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
Порт мы покинули одновременно. Я на своем «икаре» вел колонну. За мной следовали Стеблин и Кубинец. Мы направлялись домой. На родной канал Беринга в двадцать седьмой дом. Табличка с такой цифрой висела на нашем особняке. Чудесное ощущение – предчувствие того, как я вступлю в свой дом, пройдусь по ковру, спущусь в подвал и обойду ряды толстых бочонков с пивом. О! Это чудесное чувство. Одно только омрачило его. Я вспомнил о затоплении подвала и об остановленном пивоварении.