Петуния Дурсль и совиная почта
Шрифт:
— Ладно, не злись. Я просто как староста волнуюсь за тебя.
— Почему? — Петуния несказанно удивилась.
— Слизерин — не тот Дом, что славится дружелюбием.
— Так я и не дружу со всем Домом. Я дружу буквально с двумя его представителями.
— И я не могу понять, как так вышло, — все еще сохраняя легкий тон, сказала Свифт.
Питти задумалась. Причина, по которой она дружила со Скорпиусом, была очевидной: из-за Альбуса. Ну а с кузеном она сошлась, потому что они оба были посмешищами на своих факультетах. Правда, произносить
Свифт приняла ее молчание за настырство. Она подалась вперед, еще чуть-чуть, и выпала бы из кресла.
— Послушай, Петуния, я не заставляю тебя рассориться со Слизерином. Я лишь намекаю, что и в других Домах есть приятные люди. Особенно в Гриффиндоре.
— Например, Роза Грейнджер-Уизли.
Питти сказала это не задумываясь, отчего вложила в слова больше сарказма, чем осмелилась бы. Теперь она ждала, когда староста начнет с ней спорить, ведь для всех Роза была просто бриллиантом, алмазом, чудом и феноменом магического мира, превосходившим даже несравненную Жюли Триаль. Если Триаль была идеалом Хаффлпаффа, который ставили в пример всем ученикам Дома, то Роза была таким же идеалом для всей школы.
Но, к удивлению, староста побледнела и помотала головой, раскидав блестящие локоны по плечам.
— У тебя есть еще родня в Гриффиндоре. Джеймс, Мари, например.
— А Джордан тут каким местом? — решила уточнить Питти.
— Джордан? А, Энди? — Свифт отвернулась, будто отвлекаясь на разлившиеся по потолку лучи лимонно-желтого солнца, которое, наконец, добралось до их полуподвальной гостиной.
— Он самый. Не знала, что вы с ним друзья.
— С чего ты взяла? Я просто подумала… Мне показалось, что вы частенько…
— Не сказала бы, — резко отрезала Петуния. Она и правда не считала, что часто видится с Джорданом.
Да и не виновата она, что он вечно вьется рядом. Правда, в основном рядом с Джеймсом, и слава богу, ведь Питти предпочитала находиться от старшего кузена подальше.
— Ладно. Прости. Думаю, что могу еще поваляться в постели до уроков. — Свифт встала и, не дожидаясь прощания, ушла в спальню для старшекурсниц.
Петуния, не зная, что и думать, какое-то время смотрела на дубовую резную дверь, за которой скрылась староста. Но потом она, очевидно, уснула, так как через момент, как ей показалось, ее за плечо трясла Тина, полностью одетая и причесанная на свой старомодный манер. "Надо бы показать ей пару современных причесок", — подумала Питти, пока зевая шла переодеваться в мантию.
Первым уроком была трансфигурация, и Петуния заслуженно получила порцию негодования от профессора Тотлена, который был уверен, что все ученики не готовы к занятию исключительно для того, чтобы насолить ему, старому и уставшему человеку.
— Вот уйду на пенсию, и что вы будете делать? — ворчал он, распревращая бедного лягушонка Петунии, которого они с Тиной должны были перекрасить в зеленый, но в итоге он покрылся вонючей ветвистой плесенью, правда, приятного
Это сделала Клементина, а у Питти получилось лишь нечаянно ткнуть в бедного питомца палочкой.
Когда строгий профессор отошел к другому столу, Петуния со вздохом разочарования сказала:
— Век буду извиняться перед бедняжкой Джей-Джеем. Это не противоречит закону о защите животных?
— Понятия не имею. Но, говорят, с любимым питомцем должно получаться лучше, чем с чужим зверьком. Прости, Джей, я наловлю тебе самых вкусных мух. — Тина погладила лягушонка, который будто и не был против всего, что случилось с ним за урок. Может быть, его очень обрадовала новость о мухах.
Они вышли со звонком. Триаль, быстро проходившая мимо, негодовала:
— Почти сто очков потеряли за один несчастный урок. Да даже если я буду учиться без перерывов на сон и еду, я не смогу вытянуть нас из этой ямы! — Говорила она это Флэтворфи, которая согласно кивала.
— Какая жертвенность! — заметила Питти, когда они отошли подальше. — Будто ее кто-то просит спасти Дом.
— Она не так плоха, — серьезно ответила Тина, и Петуния вспомнила, что девочки, вообще-то, раньше были очень дружны. — К тому же, многие пытаются получить кубок школы. Приятно же, когда в Большом Зале висят драпировки с цветами родного Дома.
— Желтые, что ли? Ну уж нет! — Петуния не знала о такой традиции. Теперь она поняла, почему весь Зал обвешан золотыми львами Гриффиндора.
— А я люблю желтый цвет. Но Хаффлпафф не побеждал очень давно. Я как раз начала читать книгу об этом. Мои мама и бабушка лопнут от удовольствия, если Хаффлпафф возьмет кубок в годы моей учебы. Уверена, это станет легендой семьи. Конечно же, они припишут эту заслугу мне, даже если это будет заслуга Жюли.
— Одной Жюли нам не хватит. Так что не обольщайся.
— Эх, — Тина искренне расстроилась. — Кстати, я могу попросить ее написать письмо.
— Нет! Зачем? — Петуния не хотела даже представлять, с каким лицом красавица-Жюли снизойдет до помощи такому ничтожеству, как она.
Наступило неловкое молчание. Тина смотрела на скучный мраморный потолок, затем на ноги в старомодных туфлях, потом на шевелящиеся портреты на стенах.
— А из какого Дома твои родители? — решила спросить Питти, чтобы разорвать тишину.
— Все представители моей семьи учились в Рейвенклоу.
— Ох, боже. Прости, но я рада, что ты не там!
— Я знала, что ты так скажешь. — Подруга улыбнулась, но грусть все еще читалась на ее бледном лице.
Тем временем они дошли до кабинета следующего урока, и, увидев в коридоре Фоули, Петуния вспомнила об утреннем приключении. Она коротко шепотом рассказала все Тине. Та расстроилась еще больше. Она так тяжело вздыхала, что Питти пожалела о своей болтливости.
— Ну, по крайне мере, Пруденс права по поводу чистокровных. Уж кто-нибудь да может согласиться на твою авантюру.