Петуния Дурсль и совиная почта
Шрифт:
— Только в нос не попади. А то склеишь все, и она задохнется до смерти! — Альбус уже вовсю хохотал. — Какая приятная картина, честное слово!
Петуния направила палочку на девочку, но та вертелась, пытаясь оторвать ноги от пола. Увидев, что Питти собралась повторить свой подвиг, она завизжала еще громче и завертелась еще усерднее.
— Не шевелись, Гонт, иначе я промахнусь! — хохоча, просила Петуния. Разумеется, она не собиралась залеплять ей еще и рот.
Скорпиус начал бегать вокруг сокурсницы, распевая глупую песенку. Ал, потянув кузину, присоединился
— Что тут происходит? — задала она логичный вопрос, сверкая черными глазами. — Беатрис, живо за помощью!
И Бетти Вейн, увидев положение лучшей подружки, торопливо скрылась за дверями гостиной.
"Даже твоя припевала сбежала", — подумала Питти, чувствуя разливающееся тепло в груди.
— Не распаляйся, мы уже уходим, — сказала она Девилии и прошла мимо нее, состроив гримасу Пэнси.
— Иди, иди отсюда, полорукая. А вы еще попляшете! — пообещала Пэнси мальчикам, которые заторопились за Петунией.
Когда их маленькая компания скрылась за парой поворотов, Скорпиус сказал:
— Они нам правда устроят. Но это того стоило! Петуния — ты лучшая волшебница, какую я знаю.
— Это вряд ли, — ответила она. Былой восторг и смелость прошли, и девочка начала ощущать беспокойство.
— А как же Роза, которую ты буквально боготворишь? — Ал усмехнулся.
— О чем ты? — наигранно ужаснулся Скорпиус. — Ты явно бредишь! Тебе точно надо в больничное крыло.
— Не так быстро! — Из-за ближайшего поворота появился профессор Лорел Нотт. Он сурово поглядел на троицу. — Мисс Дурсль, я провожу вас в кабинет профессора Спраут. А вы, молодые люди, последуете в мой кабинет. На вас троих поступила жалоба.
— Оу, — сказала Петуния, покрываясь холодным потом.
Спустя двадцать минут и монотонный подъем из подземелья, профессор Нотт оставил девочку перед дверьми в кабинет главы ее Дома, а сам, взяв Альбуса и Скорпиуса за шкирки, потащил их обратно в подземелье, чтобы "выслушать их неправдоподобные версии и вынести суровое, но справедливое наказание". Питти не могла совладать с сердцем, которое снова поднялось в горло и мечтало сбежать отсюда, видимо, даже сильнее, чем его обладательница.
— Входите уже, мисс Дурсль, — нетерпеливо позвала профессор Спраут. — Я слышу ваше дыхание.
Петуния, держась за стенку, переступила порог и побрела к ее столу.
— Профессор Спраут, это случайность. И вообще, Пэнси первая достала палочку, я лишь пыталась защититься.
— Что вы вообще делали в гостиной Слизерина? Даже я там ни разу не была, а я работаю в этой школе уже стыдно признаться сколько лет! — Женщина взялась за грудь в том месте, где должно быть сердце.
— Я не знала, что нельзя, — пыталась оправдаться
— Я знала, что вы желаете вылететь из школы, но думала, что вы найдете способ попроще!
— Вылететь? — Петуния одновременно и удивилась, и напугалась. Вылететь! Осталось учиться меньше недели! Почти все экзамены позади. А почта? Что будет с ее идеей, если ее исключат? — Вы не можете так поступить со мной!
— Вы напали на ученицу. Да еще на кого?! На мисс Гонт, представительницу чистейшей крови. Вы хоть представляете, что устроят здесь ее родители, если я оставлю вас в школе? И это после того, как несчастный Флинт, наконец, вернулся к учебе после травмы!
— Да у меня в жизни не получалось этого заклинания. Может, это вообще не я наколдовала?
— Это легко проверить, если исследовать вашу палочку.
— И вообще, какая разница, на кого именно я, как вы сказали, напала? Разве если так же поступили бы, например, со мной, вы бы ничего не предприняли? — распалилась Петуния, забыв, что спорит не абы с кем, а с главой Дома.
— Конечно, это не имеет значения! — ответила профессор Спраут серьезно, но уж слишком поспешно. — Но вы втроем вели себя как дикари, кружили вокруг бедной девочки, которая не могла сдвинуться с места!
"Бедной девочки, как же!" — взвыла про себя Петуния, почувствовав, что слезы обиды текут из глаз. Весь год кто-нибудь, да задевал ее. Да, ее не заколдовывали, но обзывали, смеялись, щипали, подкладывали навозные бомбы в сумку и кусачие письма в учебники. Но стоило ей один раз в порыве радости подшутить над золотокровой Пэнси Гонт — и ее исключают из школы!
— Профессор Спраут! — В дверях появился Невилл Лонгботтом, длинный как жердь мужчина одного примерно возраста с родителями Петунии, и с очень добрым лицом. — Не совершайте ошибку!
— Профессор Лонгботтом? — женщина немало удивилась. — Если вы хотите защитить своего крестника, то он у профессора Нотта.
— Нет, Альбус не нуждается в защите.
— Он ничего и не делал! И Скорпиус тоже! — вставила Петуния, но быстрый взгляд светлых глаз учителя гербологии заставил ее замолчать.
— Профессор Спраут, Нотт за секунду отлепил мисс Гонт от пола. Было использовано простое склеивающее заклинание. Оно рассеялось бы через полчаса. Не стоит строго…
— Вы не понимаете, профессор Лонгботтом! И я до сих пор не возьму в толк, как вы замешаны в этом деле?
— Я услышал, проходя по коридору, что Альбуса хотят наказать, и сначала направился к Нотту в кабинет. Профессор Нотт заставил мальчиков писать строчки, и все оставшиеся дни до конца учебного года они должны будут убираться в кабинете зелий после уроков. Я думаю, похожее наказание можно предписать и мисс Дурсль.
— Она направила свою палочку на ученицу!
— Я защищалась, говорю же!
— Тише! — успокоил Лонгботтом обеих, даже не смутившись, что повысил голос на главу Дома. — Профессор Спраут, можно поговорить с вами наедине?