Певчая
Шрифт:
Я нахмурилась.
– Он пытается сделать больше тенегримов?
– Именно так, - сказал Пенебригг. – Если он найдет способ, их будет сотни, а то и тысячи. И чем больше их будет, тем больше страха он посеет. Сейчас они рассеяны, далеко не добираются в королевстве, и это нам помогает. Но если Скаргрейв найдет способ наполнить небеса ими, каждая улица этой страны будет под их надзором.
Это было ужасно.
– Нам повезло, что разводить их сложно, - сказал Нат. – Нужна правильная фаза луны,
– А потом их нужно особенным образом кормить, - сказал Пенебригг. – Им нужно скармливать листья с дерева лунного шиповника – селенантус селенеи – иначе ни одно яйцо вылупится. Потому Невидимый колледж уничтожил три единственных известных дерева лунного шиповника.
– Значит, больше тенегримов он сделать не может, - с облегчением сказала я.
– Пока что, - сказал Нат. – Но всегда есть возможность, что обнаружится новое дерево лунного шиповника. Или что Скаргрейв обнаружит семена и вырастит дерево сам.
– И его никак нельзя остановить? – сказала я. – Найти деревья, уничтожить семена или… или что-то еще?
– Мы это и делаем, милая, - убедил меня Пенебригг. – Пока мы можем только это. И во многом заслуга юного Ната, что мы остаемся на шаг впереди Скаргрейва. Я уже потерял счет миссиям, что он провел для НК.
– Потому ты забрал книгу из библиотеки? – спросила я у Ната, надеясь, что он ответит хоть в этот раз.
Он посмотрел на Пенебригга.
– Совет разрешил рассказывать ей?
Пенебригг кивнул.
– Да, - сказал мне Нат. – Один из наших шпионов сказал, что ее стоит рассмотреть.
– Шпионы? – сеть НК была шире, чем я ожидала.
– Да, милая. У нас, как и у Скаргрейва, есть шпионы, - сказал Пенебригг. – Этот агент смог только увидеть книгу, он боялся, что если проявит больше внимания, то Скаргрейв заметит. Потому лучшим выходом было украсть ее.
– Повезло, что мы знаем дом лучше Скаргрейва, - сказал Нат.
Это меня удивило.
– Но это его дом.
– Только после Опустошения, - сказал Пенебригг. – Веками до этого он принадлежал другой семье, наполнившей его многими скрытыми лестницами и проходами. О многих уже забыли.
– Но вы о них знаете?
– Сэр Барнаби знает, - сказал Пенебригг. – Он знал дом хорошо с детства. Но он не самый здоровый человек, так что сам украсть не может. Для этого нам нужен Нат.
– Надеюсь, книга стоила проблем, - сказал Нат. – Это палимпсест, они сложные.
– Пал… что?
– Палимпсест, - сказал Пенебригг. – Это страницы старой книги, которые очистили, и сверху написали новую книгу. Если хочешь прочитать то, что там было раньше, нужен острый взгляд.
– Покажешь? – спросила я у Ната.
Он замешкался.
– Думаю, взглянуть можно.
Я прошла за ним
– Смотри на тени, - он осторожно провел пальцем по странице, и я увидела слабые линии слов под и вокруг черных букв нового текста.
– Я не могу прочитать каждое слово, - сказал он, - но тут упоминание о селенантусе в середине страницы, стоит присмотреться. Может, тут написано о лунном шиповнике, который мы еще не нашли.
– Еще деревья лунного шиповника? – мой желудок сжался. – Думаешь, Скаргрейв знает о них?
– Может, нет, - сказал Нат. – Потому мы украли книгу, чтобы он не узнал. И если существуют другие деревья, мы постараемся выкопать их раньше, чем он о них узнает.
Он звучал уверенно, но мне было понятно, что ситуация отчаянная: игра в кошки-мышки, где у кота были все преимущества.
Но я посмотрела на Ната, а потом на Пенебригга, ощущая не отчаяние. Во мне расцветала надежда и желание быть полезной.
– Чем я могу помочь? – спросила я.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
СЛУШАТЬ
– Ах! Я надеялся, что ты спросишь, - Пенебригг широко улыбнулся мне и подвинул очки. – Мы хорошо справлялись, держась на шаг впереди Скаргрейва. Но теперь ты здесь, и мы, возможно, можем мечтать о большем, расправиться с ним. Зависит, конечно, от твоей магии.
– А я толком ничего не могу, - тихо сказала я. Хотелось помочь, но что я могла им предложить?
Добрые глаза Пенебригга посмотрели на меня.
– Не недооценивай себя, милая. Ты еще не знаешь свои силы, но это не значит, что их нет. Они глубоко в тебе, но они есть.
Его уверенность напоминала свет солнца в холодный день, и я невольно согрелась. Но от понимания, что он верит в меня, было не по себе, ведь я не знала, как оправдать эту веру.
– Может, стоит начать с рубина, - предложил Пенебригг. – По твоему эксперименту прошлой ночью мы знаем, что в нем есть магия, магия Певчей.
Это было логично. Я потянула за цепочку, пока не показался рубин. Он поймал лучи утреннего солнца и засиял, слепя. Мы замерли на миг, как и прошлой ночью, разглядывая его блеск.
– Необычно, - выдохнул Пенебригг. Даже Нат не остался равнодушен.
Пенебригг отвел взгляд от рубина и посмотрел на меня.
– Если снять камень, ты слышишь музыку?
Я с неохотой сняла рубин. Стало проще делать это, но я все еще ощущала от этого страх, пока не слышала пение.
– Еще здесь, - ответила я. – Слабое пение, но есть.
– Чудесно, - сказал Пенебригг.
– Но я понятии не имею, для чего эта музыка, - беспомощно сказала я. – Эта музыка может сжечь дом или… превратить нас всех в котов. Она слишком тихая и смешанная, чтобы что-то расслышать.