Певчие птицы
Шрифт:
Так ни с чем я и ушел. На другое утро, до свету еще, иду пешком. Автобусов нет. Трамваи едва из парка выволакиваются. Километров пятнадцать надо идти. Прибыл я на место, уж солнышко в полдерева поднялось. Первым долгом — под куст. Съедена прикормка! «Уж теперь-то ты, друг, попадешь! Мой будешь!»
Наладил я лучок-самокрой, веревку протянул подальше в ивовые кусты. Сел там и жду. Не слышно что-то «мою» лешеву дудку. Поздновато уж. Солнышко вовсю пригревает. Шмели кругом жундят, виснут на желтых ивовых пуховках. Весь ивняк стоит в этой цыплячьей желтизне. И даже в лицо летит липкая нежная пыльца. А бабочки кругом — траурницы,
«Уж не они ли собрали прикормку?» — испугался я. Сколько раз так бывало. Насыплешь прикормку для птиц, а соберут мураши.
Вдруг бежит кто-то там по земле. Рыжее в кустах мелькает. Он! Вот вроде бы в точок забежал. Плохо мне видно. Однако надо крыть. Дернул я шнур.
Подбежал к сети. Что за наваждение?! Прыгает в лучке голубогрудый рыжехвостик — самец варакушки, такает с испугу. А неподалеку, гляжу, соловей сидит, поводит хвостом, и вид у него, как у мальчишки, проведавшего о ребячьей засаде.
Поругался я, да делать нечего. Выпустил варакушку — все дело она мне испортила. Снова оставил прикормку и ушел с пустыми руками. Вот она, птичья охота… И еще через денек наведался. Пораньше пришел. Сижу с лучком, слушаю. Поет соловушка то на ольхе, то в ближайших черемухах, то в кусты упорхнет. Около одиннадцати исчез, замолчал. Слышно — листья в кустах шелестят. Кормится, значит, бегает где-то там у точка. Шнур я держу на весу.
А сам приглядываюсь, стараюсь соловья рассмотреть. Вижу! Идет он к току. Идет! Тихонечко так, перебежками.
Дрожат у меня руки, и сердце колотится. Вот всегда так. Уж которого соловья ловлю, а не могу привыкнуть.
Подбежала птица к лучку. Встала на дужку. И так и этак голову повернет, смотрит, сторожится. Вот спрыгнула в ток. Клюет да оглядывается…
Я так сильно дернул шнур, что лучок сорвало с земли.
Но соловей все-таки покрылся. Запутался в сетке. Упал я на колени, закрыл его поверх сети ладошками и засмеялся. Наверное, со стороны за сумасшедшего приняли бы. Переждал, пока пройдет дрожь, успокоился, стал тихонечко его распутывать, а он сердится, клюется и чакает.
Красавец соловей попался. Перышко к перышку. Хвост рыжий, спина коричневая, а снизу весь серый, пепельный, белогорлый. Убрал я его в матерчатую клеточку, снял снасть и пошел домой вброд через Шиловку. Море мне теперь по колено.
Переправился благополучно, даже в сапоги не заплеснул, а там песок грядой лежит. И до того он был чистый, намытый, с золотинками, что захотелось мне его побольше набрать, жаворонкам принести.
Я снял котомку, достал походный мешок и стал нагребать песок горстями. Какое-то детское удовольствие грести песок так, руками, когда ощущаешь его тяжелую сырую прохладу.
Раскат соловья вдруг загремел позади. Я обернулся. Никого. Но раскат повторился, и вдруг лешевой дудкой закричала котомка. Это в темноте, в тесной клетушке колдовал мой соловей. Тут я в него совсем уверовал…
Дома выбрал клетку получше, 6 мягким верхом, с деревянными спицами. Высадил соловья, а он даже и не подумал биться. Попрыгал, попрыгал, за корм взялся. На третье утро запел. Да так чудесно запел, лучше, чем на речке. И сейчас живет у меня этот соловей. Я не запираю его клетку, и он любит бегать
Такой соловей редок. Иной бывает сильно пуглив. Долго бьется, обламывает перо. А петь начнет поздно и мало поет. Вообще соловей не из тех, что гремят по 8 месяцев в году. Самое долгое время песни — восемь весенне-летних недель да изредка осенью в октябре-ноябре. Исключений из правила слишком мало. А свежепойманная птица поет и того меньше, 3–4 недели.
Обдержанный хороший соловей начинает петь в марте, сначала неполным голосом, потом все чище и лучше, а к концу месяца в полную силу и поет так до конца июня. Все это при условии исключительно правильного питания и режима.
Питание в клетке зимой: сухое, обваренное кипятком муравьиное яйцо — 1 часть, морковь, тертая с хлебом, — 1 часть и сырое говяжье мясо, перемолотое в мясорубке, — 1 часть.
Весь корм перемешивается и остуживается. Мясную часть время от времени заменяют рубленым крутым яйцом, вареной печенкой, сердцем или вареной говядиной.
Такая смесь называется соловьиной и пригодна решительно для всех насекомоядных птиц, а также как часть корма — зерноядным.
Ежедневно соловью дается до 15 мучных червей в два-три приема по 5 штук. Поющей птице число червей и куколок можно довести до 30, но соответственно уменьшая количество другого корма. Менее охотно птица берет ягоды: бузину, чернику, смородину, черноплодную рябину. От них соловей скидывает круглые погадки из кожуры и косточек. Любители должны знать, что соловьи склонны к ожирению, а ожиревшая птица не даст песни ни весной, ни летом.
Клетки для соловьев нужны крытые, можно невысокие, малогабаритного типа (N 2). Хорошо, если есть тамбур с песочком, навесная или вставная купалка обязательна — птичка любит купаться и полощется каждый день. Хороша для соловья клетка ящичного типа (см. раздел о клетках). В ней он ведет себя спокойнее и, главное, не обивает перьев во время пролета.
Почти все соловьи в пролет (сентябрь и апрель) не спят ночами, беспокойно прыгают. И если бока у клетки не закрыты, птица быстро портит хвост, крылья, надклювья. Такой обтерханный соловей выглядит жалко, поет реже, а то и совсем молчит. Если ящичной клетки у вас нет, заложите боковины картоном на все время пролета и оставляйте на ночь хотя бы очень слабый свет (ночник, 15-ваттная лампа). Это правило очень важно для всех ночных пролетных птиц (дроздов, славок, камышевок).
С появлением свежего муравьиного яйца его добавляют в корм понемногу, заменяя сушеное, и летом дают две трети к основному корму.
Летний корм соловьев и всех насекомоядных птичек отличается лишь большой Долей муравьиных яиц, а за неимением их — двойным количеством мучных червей, жуков и куколок.
Свежепойманную птицу к суррогатному корму приучают после того, как кончит петь, постепенно отнимая свежее муравьиное яйцо и заменяя его распаренным сухим, морковью и мясом.
С меньшей охотой соловей может есть мотыля (малинку), резаных дождевых червей, мормыш, творог, хлеб в молоке, пшенную кашу и даже тертую коноплю, вылущенные семечки и рубленую вареную колбасу. Но все это лишь добавки, присадки к основному корму. Кто собирается содержать соловьев на таком корме, — не получит ничего. Чаще всего птица погибнет и уж во всяком случае не станет петь.