Певцы Родины
Шрифт:
стал играть на фортепьяно. Охотно посещал концерты, где исполняли Бетховена,
Баха, Шопена. Мастер глубоко изучал эпические строки Гомера, вчитывался в
романы Бальзака.
Суриков всегда стремился к постоянному изучению современного искусства.
Это станет особенно понятно, если мы ознакомимся с открытым письмом
художника, появившимся в газете "Русское слово" в феврале 1916 года по
поводу новой экспозиции картин в Третьяковской галерее, сделанной
Грабарем и освистанной и осмеянной рутинерами.
"Волна всевозможных споров и толков, поднявшаяся вокруг Третьяковской
галереи, не может оставить меня безучастным и не высказавшим своего мнения.
Я вполне согласен с настоящей развеской картин, которая дает возможность
зрителю видеть все картины в надлежащем свете и расстоянии, что достигнуто с
большой затратой энергии, труда и высокого вкуса. Раздавшийся лозунг "быть
по-старому" не нов и слышался всегда во многих отраслях нашей общественной
жизни.
Вкусивший света не захочет тьмы.
В. Суриков".
Однако нам пора вернуться почти на сорок лет назад, когда Суриков
заявил о себе первым полотном.
Вот как рассказывал сам автор об истории создания картины:
– "Стрельцы" у меня в 1878 году начаты были, а закончены в восемьдесят
первом... Я в Петербурге еще решил "Стрельцов" писать. Задумал я их, еще
когда в Петербург из Сибири ехал. Тогда еще красоту Москвы увидел... В
Москве очень меня соборы поразили. Особенно Василий Блаженный: все он мне
кровавым казался... Как я на Красную площадь пришел, все это у меня с
сибирскими воспоминаниями связалось... Когда я их задумал, у меня все лица
сразу так и возникли... Помните, там у меня стрелец с черной бородой - это
Степан Федорович Торгошин, брат моей матери. А бабы это, знаете ли, у меня и
в родне были такие старушки... А старик в "Стрельцах" - это ссыльный один,
лет семидесяти. Помню, шел, мешок нес, раскачивался от слабости и народу
кланялся. А рыжий стрелец - это могильщик, на кладбище я его увидал. Я ему
говорю: "Пойдем ко мне, попозируй". Он уже занес было ногу в сани, да
товарищи стали смеяться. Он говорит: "Не хочу". И по характеру ведь такой,
как стрелец. Глаза глубоко сидящие меня поразили. Злой, непокорный тип.
Кузьмой звали. Случайность: на ловца и зверь бежит. Насилу его уговорил. Он,
как позировал, спрашивал: "Что, мне голову рубить будут, что ли?" А меня
чувство деликатности останавливало говорить тем, с кого я писал, что я казнь
пишу.
А дуги-то, телеги для "Стрельцов" - это я по рынкам писал... На
колесах-то
Кое-где прилипнет, а рядом серебром блестит чистое железо... Всюду красоту
любил.
"Отвлеченность и условность - это бичи искусства", - часто говорил
художник.
Суриков своими творениями с первых шагов утверждал полнокровное,
реальное ощущение жизни. Глядя на его холсты, словно видишь самую жизнь
народную.
"Утро стрелецкой казни". Красная площадь. Хмурое утро. Вот-вот наступит
день. Страшный день... Людно. Толпы зевак заполнили Лобное место, забрались
высоко на шатровые башни. Неяркое солнце бессильно пробить свинцовый полог
неба. У подножия Василия Блаженного на телегах стрельцы. Бунтовщики. Их ждет
неминуемая лютая казнь... Застыли зеваки. Огромная площадь притихла. Лишь
слышен сухой лязг сабли пре-ображенца да тяжелая поступь ведомого на смерть
стрельца. Ни стонов, ни вздоха. Только живые, трепетные огоньки свечей
напоминают нам о быстротечности последних зловещих минут...
Крепко сжал в могучей длани свечу рыжий стрелец в распахнутой белой
рубахе. Непокорные кудри обрамляют бледное, исступленное лицо. Жестокие
пытки не сломили его. Непокоренный, яростный, он вонзил свой гневный взор в
бесконечно далекого, окруженного свитой и стражей Петра. Царь видит его... И
этот немой, полный ненависти диалог среди бушующего моря страстей
человеческих страшен.
Репин первый оценил "Стрельцов". Он сказал автору: "Впечатление
могучее".
Третьяков написал Репину в Петербург письмо, где спрашивал: "Очень бы
интересно знать, любезнейший Илья Ефимович, какое впечатление сделала
картина Сурикова на первый взгляд и потом?"
"Могучая картина", - вновь повторил Репин в ответном письме.
Третьяков купил полотно. Учитель Сурикова Чистяков благодарит его:
"Радуюсь, что вы приобрели ее, и чувствую к вам искреннее уважение и
благодарность. Пора и нам, русским художникам, оглянуться на себя; пора
поверить, что и мы люди..."
"Стрельцы" вызвали бурю на страницах прессы. Рецензенты из реакционных
газет обрушили на молодого мастера поток брани. Приведем лишь строки из
монархической газеты "Русь", органа реакционеров славянофилов:
"Явная тенденциозность сюжета этой картины вызвала громкие и
единогласные похвалы "либеральной прессы", придавшей казни стрельцов г.
Сурикова "глубокий, потрясающий, почти современный смысл" и считавшей ее...