Пикировщики
Шрифт:
А стрелок-радист Иванов приземлился на вражескую позицию, попал в плен. С группой других военнопленных он бежал из лагеря, нашел партизан и год воевал в партизанском отряде. Как-то Иванов упросил командира отряда, чтоб тот поспособствовал ему возвратиться в родной полк. «Ты это заслужил», — ответил командир партизанского отряда и при первом же удобном случае отправил сержанта на Большую землю на связном самолете. Через несколько дней стрелок-радист занял свое прежнее место в кабине боевого Пе-2.
А в полдень 22 марта 1943 года северо-западнее Калуги, в небе над Полотняным Заводом, появились
Эскадрилью «Нормандия» сформировали в конце 1942 года в городе Иваново из французских летчиков-антифашистов, добровольно прилетевших в нашу страну, чтобы сражаться за ее свободу и независимость. Наименование ей дали сами французы — в честь одной из северных провинций своей родины, которая больше других пострадала от немецко-фашистской оккупации.
Наш народ свято чтит память о боевой дружбе с французскими товарищами.
В небесах мы летали одних, Мы теряли друзей боевых. Ну а тем, кому выпало жить, Надо помнить о них и дружить...Эти слова из песни особенно глубоко волнуют тех, кто летал крылом к крылу с прославленной эскадрильей.
Когда решался вопрос, какими истребителями вооружить «Нормандию», советское командование предложило выбор боевых машин. Французы единодушно остановились на самолете конструкции Яковлева и с помощью наших специалистов быстро овладели боевыми машинами.
И вот «Нормандия» на аэродроме 204-й бомбардировочной авиадивизии. Разместили французов в отдельном общежитии, постарались обеспечить их всем необходимым для боевой работы и отдыха. Часы, свободные от полетов, они заполняли но своему усмотрению, исходя из привычного образа жизни. Разумеется, у французских летчиков сложились свои особенности работы, отдыха, во многом не совпадающие с нашими. Уяснив это, я высказал свои сомнения и соображения насчет «статуса» эскадрильи.
— А как они летают и приобщаются к бою? — последовал вопрос в мой адрес.
— Хорошо летают и дерутся отважно.
— В таком случае, в этих делах и поддерживайте французов. Почаще интересуйтесь их нуждами, запросами. А в остальном пусть будет так, как им привычно.
На том и порешили. И никто из командования дивизии не пытался приводить их быт и привычки к «общему знаменателю». А в боевой работе пикировщики действовали с «Нормандией» по единому плану и распорядку. Между летчиками дивизии и французскими коллегами с самого начала установились теплые товарищеские отношения. Командир 261-го бомбардировочного полка майор В. И. Дымченко и командир «Нормандии» майор Жав Луи Тюлян являли пример таких взаимоотношений.
Подполковник Пуйяд, ставший впоследствии командиром полка, сформированного на базе эскадрильи «Нормандия» и получившего название «Нормандия —
Вводя «Нормандию» в бой, командование дивизии старалось соблюдать последовательность, дать возможность пилотам акклиматизироваться в новой для них боевой обстановке, а уж потом посылать в бои, сопряженные с риском и опасностью.
О том, что в небе Советской России сражаются сыны народа Франции, в первое время знали немногие. И нас, естественно, беспокоило это обстоятельство. Ведь в случаях вынужденных посадок или приземления французских коллег на парашютах могло произойти всякое. В большинстве своем они не знали русского языка, заметно отличались от наших авиаторов своим внешним видом, формой одежды. От возможных малых и больших неприятностей их могли оградить только удостоверения личности, изготовленные на французском и русском языках и подтверждавшие их принадлежность к эскадрилье «Нормандия».
Наши опасения оказались не напрасными. В одном из первых же боевых вылетов французский летчик-истребитель, фамилию которого я, к сожалению, не запомнил, после затяжного воздушного боя пошел на вынужденную посадку и сел в поле, недалеко от только что освобожденной от гитлеровцев деревни. Летчик тут же попал в окружение женщин и ребят, которые спешили оказать помощь хозяину краснозвездной машины.
Но первые же слова, произнесенные французом на совершенно непонятном для деревенских жителей языке, привели их в замешательство, вызвали подозрение.
— Он фриц, бабы! Бандит вражий! — решили женщины. — Вязать басурмана! — И навалились на француза, отбирая у него оружие.
Пилот настойчиво предлагал разгоряченным воительницам свое удостоверение личности, но никто не обращал на его документ внимания. Все отчаянно шумели, кое-кто проталкивался вперед свести свои материнские и вдовьи счеты с «вражьим бандитом». И кто знает, чем бы закончилось «пленение» француза, если бы к месту происшествия не поспешила местная учительница. Она взяла из его рук удостоверение личности и призвала своих односельчанок к порядку:
— Наш он, французский летчик. Воюет вместе с нашими, — разъяснила учительница.
Женщины снова устремились к «нормандцу», но уже совсем с другим настроением...
Охраняя в воздухе экипаж «Петляковых», французские летчики при встречах с истребителями противника действовали смело, решительно. С каждым вылетом оттачивалось их боевое мастерство.
5 апреля ведомая мной группа Пе-2 130-го бомбардировочного под прикрытием «яков», пилотируемых французами, бомбила железнодорожную станцию. Когда мы отбомбились, на нас внезапно напали два ФВ-190. Старший лейтенант Прециози мгновенно атаковал «фоккера». Считанные секунды боя — и фашист, оставляя за собой густой дымный хвост, врезается в землю. Счет открыт! Это был первый сбитый эскадрильей «Нормандия» самолет врага. Не ушел тогда от возмездия и второй стервятник: его подбил лейтенант Дюран.