Пикник на Лысой горе
Шрифт:
Она все эти годы преданно заботилась обо мне, когда у всех моих дорогих невестушек имелись дела поважней. И если в этом доме кто и заслуживает того, чтобы я оставил ему свои деньги, то это именно она.
С этими словами старик поднялся из-за стола и направился к себе. Все прочие остались сидеть в тягостном молчании.
— Что он хотел этим сказать? — наконец затравленно спросил Дюша. — Он что ж, собирается оставить все этой особе?
Сильви сосредоточенно нахмурила брови и почему-то посмотрела на Алексея. Ее примеру последовали остальные.
— Алексей, —
— Ты нашел новое завещание отца? — напрямую спросила у него Ида.
Алексей оглянулся на жену, словно ища поддержки. Но и она молча смотрела на него.
— Оставьте меня в покое! — внезапно вскрикнул Алексей. — Ничего я не нашел! Я просто зашел в кабинет отца в поисках ручки, чтобы написать пару поздравительных открыток. Я даже не успел ничего понять, как в меня выстрелили.
Он поднялся из-за стола, оперся на плечо жены, чтобы уйти к себе.
— Мы тоже пойдем отдохнуть, — сказала Инна. — Наташа, пойдем. Хватит трескать кисель. Лопнешь.
Она выволокла упирающуюся сестру из-за стола.
— Быстрей за ними, — прошептала она, удалившись на приличное расстояние. — Ты знаешь, как можно попасть на третий этаж, чтобы остальные нас не засекли?
— Конечно, через террасу. Только, боюсь, лестница обледенела.
— Попробуем.
Через минуту сестры стояли перед стеклянной дверью, ведущей в зимний сад. Они быстро пересекли его и оказались еще перед одной дверью. Она была плотно закрыта. Но, к счастью, всего лишь на внутренний замок. Сестры приоткрыли ее и вышли на улицу.
— Надо было одеться, — клацая зубами, сказала Наташа. — Тут зверский холод.
Действительно, несмотря на то что выглянуло солнце, на улице было холодней, чем вчера. Дул сильный ветер.
— Это единственный путь наверх? — спросила Инна.
— Да. Не считая парадной лестницы, которая выходит в гостиную, — кивнула Наташа.
— Тогда нечего рассуждать. Полезли.
И сестры начали карабкаться по обледенелым ступеням вверх. Такая прогулка и в более подходящее время могла оказаться сомнительным удовольствием.
А когда вас обдувает порывами ледяного ветра, который бросает вам в лицо пригоршни снега, это и вовсе кошмарно. Но сестры мужественно карабкались вверх.
Несколько раз они скатывались обратно, и им приходилось начинать все сначала.
Наконец они встали перед дверью третьего этажа.
Она вела на небольшую площадку, сплошь заставленную деревьями в кадках. Инна толкнула стеклянную дверь и с замиранием сердца подумала: а что, если и она заперта? Но нет, дверь легко поддалась. И сестры оказались в тепле. Немного отогревшись, они тронулись в путь.
— Я хочу подслушать, что скажет Алексей своей жене, когда они останутся наедине, — пояснила Инна сестре свой замысел.
— Правильно. Я тоже не верю, что ему в кабинете понадобилась ручка, — подхватила та. — Вон дверь
Но, к удивлению сестер, из комнаты Алексея и Ингриды не доносилось ни звука. Переглянувшись, они пошли дальше по коридору. И вдруг — чьи-то шаги.
Сестры нырнули в ближайшую дверь, оказавшуюся незапертой. Оглядевшись, они поняли, что находятся в ванной комнате. За стеной слышались голоса.
— Я нашел черновик, — услышали сестры. — Когда раздался выстрел, я как раз держал его в руках.
— Когда мы прибежали, возле тебя не было никаких бумаг, — сказал Вилли.
— Выходит, что их кто-то забрал до вашего появления, — ответил Алексей. — Или их подобрал даже тот самый человек, который стрелял в меня.
— И что было в черновике? — нетерпеливо спросила Ингрида. — Говори же. Твой брат был прав. Твои ближайшие родственники имеют право знать, что там с завещанием. А я и Вилли с Яном и есть твои ближайшие родственники. Говорить там, внизу, было совсем не обязательно, но сейчас ты обязан сказать. У нас есть время повлиять на решение отца. Насколько я понимаю, новое завещание еще не заверено нотариусом.
— В общем, я просмотрел его краем глаза, — сказал Алексей. — Поймите меня правильно, это всего лишь черновик. Возможно, отец написал дюжину таких черновиков, пока не пришел к окончательному решению.
— Это не в привычках твоего отца. Если бы его не устроил вариант завещания, он бы просто уничтожил его, а не оставил валяться, — фыркнула Ингрида.
— Да, дед всегда уничтожал ненужные бумаги, — сказал Ян. — Папа, ты что-то темнишь. Ты уверен, что это был черновик, а не оригинал завещания?
— Вся семейка в сборе, — удовлетворенно шепнула Наташа сестре. — Сейчас начнется.
— Тс-с, — прошипела та в ответ. — Слушай!
— Не знаю, там еще не было подписи двух свидетелей, как это положено, — сказал Алексей. — И вообще завещание не выглядело законченным. Да я и не успел прочитать всего. Лишь просмотрел то, что касается нас четверых. Моя доля осталась без изменения, но я не нашел в завещании ни тебя, дорогая, ни наших мальчиков.
— А ты внимательно смотрел завещание? — дрогнувшим голосом спросила Ингрида.
— Нет, но думаю, что дед решил выделить часть Наташе. Я видел ее имя. Кажется, он здорово к ней привязался. Чего нельзя сказать о наших балбесах.
— А что еще?
— Кажется, я видел там имя жены Эрнеста. Раньше дед ее в завещании не упоминал. За остальных я не поручусь. И вот еще что странно. Я увидел совсем незнакомое мне имя. Какая-то Анне Петере.
— Петере? Вроде бы это девичья фамилия твоей матери? — удивилась Ингрида.
— Да, в самом деле, ты права. Мне как-то сразу в голову и не пришло, — смущенно согласился Алексей. — Помнится, у матери была сестра, правда, они потеряли с ней всякую связь. Какая-то семейная тайна. Мне мать так и не рассказала, что у них там случилось. Но у меня действительно была тетя Анне. Ума не приложу, с какой стати отцу завещать ей деньги, если они не виделись с моего рождения.