Пикник на обочине. Пророк Зоны

Выставной Владислав Валерьевич

Это была не та Зона, к которой он привык с детства. Не та, в которую его впервые привел Кочевник, его учитель и наставник в сталкерском ремесле. Тогда все казалось загадочным и интересным, и почти не было страха. Точнее, страх был – но не более чем при прослушивании детских «страшилок» у костра. Потом, когда он увидел перемолотые «мясорубкой» останки учителя, все изменилось. Сначала был леденящий ужас и полное неприятие Зоны. Потом – упрямство и желание доказать что-то себе и всему миру. И только после пришло настоящее ощущение Зоны.

Здесь этого не было. Это были «свежие», почти не хоженные после Сдвига места, от них просто веяло угрозой. Больше всего пугала неизвестность. Но другого пути не предвиделось, и сталкер бросил перед собой очередную гайку.

Продвигались медленно и к реке вышли только к вечеру. Им повезло: по пути не встретилось ни одной ловушки. Но Кот предпочитал не особо веселиться. Там, где нет знакомых ловушек, наверняка прячется что-то непривычное. А непривычное в Зоне почти всегда носит оттенок смерти.

Когда вдали, за деревьями показалась водная гладь, сталкер остановился: по привычке он предпочел не подходить к воде близко. Начинало темнеть, и нужно было отыскать место для ночлега. Кот неторопливо оглядывался, когда ощутил нечто неприятное.

Было тихо. Очень тихо. Настолько, что в ушах начинало звенеть. Такого не бывает в природе, а стало быть, это штучки Зоны. Беспокойство появилось и на лицах спутников.

– Чувствуешь? – спросил Шевцов, и его голос прозвучал глухо, как в комнате с ватными стенами.

– Какая громкая тишина, – произнес Аким.

Кот подивился точности этого определения. Тишина действительно была громкая. Казалось, от нее сейчас лопнут барабанные перепонки. Странное дело – когда кто-то начинал говорить, эффект тут же пропадал.

– Вы не молчите, – сказал Кот. – А то как бы нам не оглохнуть.

Он замолчал, и тишина снова резанула по ушам с такой силой, что на глаза навернулись слезы.

– Аким, – проговорил Кот. – Набери воздуха и тихонько так делай «у-у-у». Так этих звуковых перепадов не будет. Иначе мне просто мозг порвет. Аким кивнул и издал тихое низкое гудение. Немного полегчало.

– Что это может быть? – потирая виски, спросил Шевцов. – Это опасно?

– Вроде нет, – отозвался Кот, продолжая прислушиваться к собственным ощущениям. – Слышал я про такие участки в Зоне. Но укрытие найти надо. Скоро стемнеет.

– Смотрите, что это? – прекратив вдруг «гудеть», спросил Аким.

– Где? – мгновенно среагировал Кот.

В отдалении, за небольшим холмом виднелось что-то ярко-белое, отблескивавшее в свете заката. Все, что блестит в Зоне, несет потенциальную угрозу. Потому что нечему тут блестеть: краска быстро облазит, а металл покрывается окислами. А если что-то выглядит новым и свежим – это все штучки Зоны, тут надо быть настороже.

Но Аким не заморачивался подобными рассуждениями. Он просто пошел вперед.

– Стой! – крикнул Кот. И тут же на него кувалдой обрушилась тишина. Он зарычал, мотая головой и закрывая ладонями уши. Наверное, эффект проявлялся тем сильнее,

чем больше был контраст между звуком и тишиной.

Аким был уже на вершине холма и махал оттуда рукой.

– Вот же неугомонный… – пробормотал Кот. – Ну не вляпался никуда – и то хорошо.

Вместе с Шевцовым они поднялись к Акиму. Эффект «кричащей тишины» пропал, и теперь можно было более адекватно воспринимать действительность. Но действительность, как это бывает, снова преподнесла сюрприз.

– Вот это да, – произнес Кот. – Обалдеть!

– Не то слово, – отозвался Шевцов.

– Это я его заметил! – улыбаясь, сказал Аким.

Кот усмехнулся. Надо умудриться не заметить уткнувшийся в основание холма огромный транспортный самолет. Кабина экипажа сейчас аккурат на уровне глаз, только за пыльными стеклами ничего не видно. За кабиной виднелось характерное Т-образное хвостовое оперение – именно торчало над холмом, его и заметил Аким. Ближе, чуть пониже оперения, посреди фюзеляжа возвышалась необычная металлическая конструкция – вроде огромной шляпки гриба на двух расходящихся ножках. Такое Кот видел только по телевизору, но догадался, что под грибовидным обтекателем спрятан мощный радар.

Вообще, брошенной техники в Зоне много. Это и то, что осталось от самых первых попыток противостоять предполагаемому «вторжению», и то, что погибло при научном изучении Зоны. Где-то можно увидеть целые танковые колонны, давно покрытые ржавчиной и заросшие разъедающим «мочалом», бронетранспортеры, на которых безуспешно пытались прорваться в отхваченные Зоной земли обыкновенные грузовики и джипы. Есть несколько потерпевших крушение вертолетов и даже останки старых транспортных самолетов, что пытались сбрасывать над Зоной парашютные десанты. Но встретить такое Кот никак не ожидал.

– А-50, самолет радиолокационной разведки на базе Ил-76, – спускаясь с холма и обходя машину, констатировал контрразведчик. Задрав голову, прошел под крылом, коснулся черного зева турбины. – Заходил на посадку в Толмачево, сбился с курса и пропал с радаров в ночь Сдвига. Думали, попал в высотную «комариную плешь» и разбился. А он, надо же, целехонький.

– Откуда такая информация? – двигаясь вслед за спутником, спросил Кот.

– Как не знать, – отозвался Шевцов. – Он совершал исследовательские полеты вокруг Зоны – в прежних ее границах, разумеется. На борту полно измерительной аппаратуры. В том числе и секретной.

– Вот как… – проговорил Кот. Что-то внутри екнуло. – Почему-то я никогда не слышал о нем, и Лавров ничего не говорил. Разве у нашего филиала есть такой самолет?

– Есть исследования Зоны, которые к Институту не имеют отношения, – задумчиво поглаживая холодную обшивку, сказал Шевцов. Коснулся огромного, наполовину утонувшего в земле колеса.

– Минобороны? – спросил Кот.

– Много будешь знать – плохо будешь спать, – сказал Шевцов, продолжая путь в сторону хвоста. Удивленно крякнул: – Странно…