Пилигрим

Неспящий Юрий

Рюга выдохнула в небо.

— Пофиг.

Ни Близнецы, никто еще не видел островов. Они смотрели на него издалека и чем ближе подплывали, тем больше не верили своим глазам. Просто горка белого песка с кучками почерневших водорослей у берега. Размером с район небольшого городка он нагнетал такую тоску, что даже Рю задалась вопросами о смысле бытия.

Пришвартовавшись к клочку земли, квартет высадил всех пиратов и ту провизию, что была у них на корабле до абордажа. За прошедшие дни Кито сумел лишь сделать несколько отваров, которые помогали больным вернуть аппетит и восстановили сердцебиение. Лин дал массу

наставлений здоровым пиратам. Говорил он это хриплым голосом, так как накануне еле сумел убедить Рюгу, что пиратам нужно оставить достаточно провизии, чтобы забрать их на обратном пути.

Петух напрашивался отправиться вместе с квартетом. Больше всех он уговаривал Мию. Девушка так и не смогла понять в чем причина. Сам птицелюд говорил, что хочет отплатить за доброту, за то, что она не убила его в Далай, когда они напали на приют. Но Криста точно знала, что это ненастоящая причина. Тихий от этих разговоров напрягался как струна.

— Ревнуешь? — спросила Рюга, наблюдая, как Саймо в очередной раз смотрит на переговоры Мии, Рю и петуха.

— Нет, это не ревность.

— Не беспокойся, мы уже приняли решение его не брать, через час ты о нем забудешь. Просто Рю хочет выудить из него побольше информации.

Тихий промолчал, лишь продолжил смотреть на петуха, в какой-то момент они пересеклись взглядом. Так уже бывало, но сейчас Саймо почувствовал в нем родственную душу. Юный птицелюд подошел к Мие и Рю.

— Я думаю, что нам стоит взять господина Куруе с собой, — сказал Тихий.

— Саймо, этот разговор не для тебя, — сказала Мия.

Птицелюд ощутил такой прилив крови в висках, что еле справился с головокружением.

— Почему ты так говоришь? — спросила Рю.

— Я вижу, что господин Куруе хочет помочь. Я верю, что он искренен.

— Это так, — сказала Мия. — Но мы выяснили, что он был под действием техники гипноза.

— Как Нина? — спросила Тихий.

— Да.

— Но ведь она все вспомнила, значит, и господин Куруе больше не под действием…

— Саймо, все может быть куда сложнее, оставь это нам.

— Как скажете! — Тихий поклонился.

Петух молча слушал. Даже Рю смогла распознать, что птицелюд опечален. Красный хохолок с кучей рубцов повис, как и голова с гривой из оранжевых перьев, что сползли на воротник. Куриные лапы пошкрябали по песку.

— Я думаю, мы можем взять вас с собой, — сказала Рю. Оранжевые глаза петуха просияли. — Но при одном условии.

— Я на все готов! — прокудахтал Куруе, посмотрел на Мию, затем на Саймо.

— Вы будете приманкой, — сказала Рю.

Пока судно плыло на остров с красными пальмами, Кито осматривал товарищей по пять раз в день. Он искал симптомы неизвестного заболевания, но пока что все были здоровы.

(Холмы мастеров, провинция Айто, холм Дайт)

В трех тысячах километров от побережья на скале, что тянулась выше облаков, в воздухе будто флаг развевался свиток. Он извивался на сотни метров. Ожившие иероглифы мерцали словно плавленое золото. У основания свитка сидел Патриарх.

Он был одним из десяти. Но единственным харудо. Эта древняя раса жила так долго, что с годами неизбежно разочаровывалась в мире, и обычно политика — это последнее, что их интересовало. Немногие харудо выдерживали гнет столетий, а те, кто справлялся, считали, что мечты о вечной жизни рождаются лишь по незнанию.

Но благодаря своему дару Патриарх нашел то, что возвращало ему интерес к миру, на протяжении долгих семи столетий — это судьба других.

В белых одеждах старец парил в воздухе перед живым полотном. На его вытянутой макушке покоилось чучело дракона. Оно будто пожирало его голову, свисало подобно живому плащу на спину. Сделанное искусным мастером чучело выглядело как уменьшенная в десятки раз натуральная голова дракона, что некогда обитали в Холмах. Неживая. Точнее, у нее не текла кровь. Но в чучеле дракона виднелся дух, фарфоровые глаза двигались вразнобой и изучали рябь символов на свитке Патриарха.

— Они выдвинулись слишком рано! — раздался голос Чучела в сознании старца.

— Вижу, — прохрипел он.

— И как же быть, я не успею доставить послание.

— Я кое-что припас на этот случай, — сказал Патриарх и коснулся синего кольца на морщинистой руке.

— Он тоже не успеет, — с тревогой юнца прорычал дракон.

— Он нужен, чтобы провести их через бурю, а не для того, чтобы помогать в битве.

— Вы хотите, чтобы они сражались сами?

— Шансы равны.

— Но что если…

— Довольно Мушо, — оборвал старец, — есть те, кому помощь куда нужнее.

Огромный свиток словно порывом ветра развернулся на шесть оборотов. Взор Патриарха с далекого юга устремился на северо-восток, где бури скрывали то, что беспокоило старца куда больше, чем судьба четырех претендентов, что плыли в западню.

Глава_28.1 Рога.

На фоне пунцовых облаков, в лучах заката остров с красными пальмами выглядел как черный силуэт. Небольшой бугорок в бесконечной глади воды походил на кусочек заброшенного сада. В центре из-за макушек деревьев виднелся шпиль из черного камня, который остался после извержения вулкана, и до сих пор сохранил блеск.

В песчаный берег воткнулся нос корабль выдр. Вскоре к нему сбежались три десятка пиратов с копьями и луками наготове.

— Кто там?! — гаркнул самый высокий, не приближаясь к судну.

— Это Куруе, — проухал голос птицелюда.

— Не расслабляйтесь!

Дюжина пиратов с луками снова натянули тетивы, длинной с человека.

Высокий главарь подошел ближе.

— Почему ты один? — спросил он у петуха.

— Потому что я кое-что вспомнил, — Куруе посмотрел на Высокого.

Лицо этого гона всегда раздражали Петуха, но он не забыл почему. Сейчас, когда птицелюд увидел своего мучителя, того, кто пустил его товарищей на опыты четырех неизвестных, вспомнил, как это было. Высокий тоже забыл и тоже вспомнил не так давно, но лишь обрывки. Теперь же, когда он видел Куруе, понял, что перед ним мститель.

— Все эти годы ты топтал землю, — прокряхтел петух, — но был недостоин!

— Застрелите его! — Проорал Высокий.

— Они все враги! — крикнул Куруе.

Полетели стрелы. Петух потратил все силы на то, чтобы прокричать последние слова. Четыре из пяти стрел, что летели в него, превратились в щепки. — «Снова она спасает меня… — подумал Куруе, наблюдая, как Мия прыгает за борт с шестом в руках. — Я хочу видеть эти глаза каждый день!»

Рюга долетела до банды пиратов первой. Мия старалась не смотреть, но видела, как силуэты, что подбежали к красной сестре от ударов черной секиры, делились надвое.