Пилигрим

Неспящий Юрий

— Слушай, тебе кошмары твои… вещие, снились еще?

— Нет.

— А когда тех пиратов заколол? Весной.

— Да, они снились.

— А до этого.

— Почему спрашиваешь, совесть мучает?

«От сопляк! — подумала Рюга, тут же вспомнила бредовые сны, в которых все больше закручивалась спираль абсурда. В сюжеты, где она убивает надзирателей в пещере и особенно на пляже, втягивались все кого она знала, чаще других Хан, — черт, я что, хочу совета от мальчишки? Он-то убивал уже…, а я…»

— Когда

мне снится такое, я представляю раскаленный нож, который выжигает сон, — сказал Наэль.

— Выжигает?

— Да, как будто открытую рану, но я представляю, что он сжигает вообще все и всех, даже пепел, потом пробую заснуть заново.

— И как это помогает?

— Не знаю, у меня работает.

— Ясно… Ой. не хочу я эту дрянь пить! — Рюга отвела голову, будто к ней поднесли жидкий навоз на лопате.

Наэль закатил глаза, зажал гонкай нос.

Так Рюга смогла залить в себя почти все.

— Молодец, — сказал Наэль.

— Я тебе зверушка, что ли!

Он не ответил, собрал поднос, пошел к выходу.

— Спасибо за совет.

— Не за что.

Дверь закрылась.

— Я попробую.

Рю держит чью-то руку. — «Я ребенок», — думает юная гонкай. Она чувствует, что сестра осталась дома. Девочка сжимает длинные пальцы еще сильнее, их шесть, а на кончиках когти, выкрашенные лаком, точно лепестки, аккуратные, изящные, острые они почему-то не пугали ее.

Рю смотрит на рукав длинного кимоно плечо ее матери так высоко, что она едва видит лицо. Черные волосы с красными и белыми прядками раздувает ветер, что несет запах вишневых лепестков. У женщины подчеркнутые скулы, острый нос, что начинается ото лба, но выгнутый лодочкой, не как у гонов.

— Мама ты красивая, — говорит Рю

К ней поворачивается лицо, она знает его, оно не пугает. Рю видит его. Красивое. Удлиненные уши, розовые круги на лбу и щеках. Мертвенная, серая кожа.

Алые глаза.

Черная склера.

— Ма…ма.

Рю смотрит на руку женщины, понимает, что в широком рукаве их две, она снова считает пальцы и осознает, что их шесть.

Когти.

«Почему я не боюсь ее?» — думает Рю.

— Моя дорогая, тебе нельзя помнить об этом, — сказала женщина голосом, который можно было бы спутать с мужским, но он же был и мелодичным, и успокаивающим, и, нечеловеческим.

Женщина поднесла палец к губам. Рю немного успокоилась, но когда алые уголки растянулись, она увидела зубы.

— МАМА!

Раздался грохот.

— Рю, все хорошо, — сказал Мия, — это кошмар, просто гром. — Девушка гладила гонкай по лбу и волосам. — У тебя жар.

Белые глаза уставились в черный потолок, Рю тонула в этой темноте, пока Мия не положила ей холодную тряпку на лоб.

— Тебе приснилось что-то плохое?

— Нет, — ответила Рю, — мне ничего не снилось.

Мия в очередной раз подумала, что белая сестра, в отличие от красной, не помнит своих снов. Не видит узоры в облаках. Накоротко Кристория вспомнила все те ситуации, когда она рассказывала Рю

сновидения, а та лишь хлопала глазами и пыталась относиться к ним серьезно, не отличая рассказ от действительности.

— А мне снилось, что у Мастера Шо уши Кито, — с улыбкой сказала Мия.

Рю представила. Почему-то в ее воображении уши на высоком лбу старичка росли по бокам, он показался ей грустным, отчего ей стало жалко воображаемого Мастера.

— Сколько я спала?

— Прошло восемь дней после того, как мы отчалили от острова. По словам Бочи, до материка плыть еще две недели.

— Как Рюга и остальные?

— Рюга хорошо держится, у нее обычные симптомы… Кито обеспокоен, что болезнь, она не отступает, еще никому не стало лучше.

— По прибытии нужно изолировать всех от поселений и…

— Рю, мы позаботимся обо всем. Кито знает, что делать. Тебе нужно отдыхать.

— Я чувствую себя лучше.

— Кито заметил, что у многих наступает мнимое выздоровление спустя неделю после появления первых симптомов.

Рю попыталась облокотиться на стену. Криста помогла ей. Гонкай схватилась за голову.

— Кто-то умер от болезни?

— Да, уже два десятка… некоторым тяжелее других. Но Кито связывает смерти многих с плохим состоянием перед болезнью. Говорит, что если бы их лучше кормили, они бы не…

Рю попыталась встать с кровати. В этот же момент Мия услышала, как в коридоре судна распахнулась дверь.

— Кито запретил тебе выходить.

— Я хочу увидеть Рюгу.

— Она в порядке, Кито сказал, что вам лучше выздоравливать по отдельности.

Рю прекратила попытки, уставилась на пальцы ног. — «Она сомневается в правильности выбора? — подумала Мия. — Нет, она бы не стала…»

— Рю, то, что происходит это не наша вина. Мы выполняли приказ, к тому же болезнь не казалась такой опасной тогда, мы понадеялись, что Кито наверняка найдет выход.

«Нет, она даже не думала об этом, она решает текущую проблему!»

Рю молчала. В коридоре послышался далекий грохот.

— Мы уже продумали, как организовать лагерь. Пошлем послание господину Акиде, вместе с господином Мудзаном они наладят охрану и снабжение. У Кито появятся лекарства, он сможет всех вылечить…

Тишина.

— Рю, скажи что-нибудь.

— Что? Прости, я задумалась.

— Расскажешь, о чем?

— О словах Мастера, он говорил, что, если все будут следовать приказам мудрого командующего, у общества больше шансов выжить.

«Она сомневается в патриархах? — подумала Мия, — не удивительно».

— Ты бы могла послать нас с Рюгой на это задание?

— Что, почему спрашиваешь?

— Я хочу понять, как ты думаешь об этом.

«Я бы тоже хотела понять, как ты думаешь».

— Нет, — ответила Кристория. — Я бы не смогла, и в целом не хотела бы кем-либо управлять.

— Но ты готова выполнять приказы?

— Да, я полагаю, — Мия посмотрела в ноги. — Но я боюсь, что однажды может поступить приказ, который мне будет выполнить сложно.