Пилигрим
Шрифт:
Серый харудо подлетел к родичу и раскрыл алые, тусклые глаза.
— Ты не говорил мне об этом, — сказал он.
— Не к чему злиться, — ответил белый и махнул рукой, разворачивая свиток на сотни метров. — Это, начали не мы.
— Их нужно убить сейчас же.
— Тебя это так задело, что ты решил подняться сюда.
— Они угроза.
— Они дети. И не меньшая угроза, чем Двао и ему подобные.
— Ты забыл, с чем имеешь дело.
— Если так возбужден, может, займешь мое место? — Белый харудо посмотрел на родича золотыми
Потрепанная шерсть на теле чучела дракона вздыбилась. Если бы он умел потеть, то его хозяин уже промок бы до нитки. Харудо сверлили друг друга больше минуты. Все это время выпученные фарфоровые глаза дракона метались от одного Древнего к другому.
«Будут драться? Меня ж сметет!» — в панике думало чучело. Дракон на голове белого харудо видел, то, что повергло бы в ужас любого зрячего. Истоки Древних схлестнулись в невидимой битве. Если бы это была вода, то она бы разрушила скалу до основания, если бы дух, то он сжег бы все леса в округе. Но харудо выясняли все без катаклизмов. Молча.
— Я требую пять лет, — наконец сказал каменный Древний.
— Хорошо, но если они умрут раньше, я прерву тебя, — ответил белый.
— Тогда тридцать!
— Десять и не днем более.
Истоки древних схлестнулись с тройной силой. Дракон шкурой чувствовал, что стоит им влить хоть крупицу духа и округа до горизонта превратится в ничто.
— Кажется, ты забыл, с чем имеешь дело, — процедил серый харудо.
— Мы должны двигаться вперед.
— Демоны оскверняют все, к чему прикасаются.
— Не тебе об этом говорить.
Фарфоровые глаза дракона настроились на исток Древних, но вскоре перестали что-либо различать. Пространство залила пелена, — «А… Нечего бояться, я исчезну в мгновение,» — подумало чучело.
Прошло ли несколько мгновений или несколько дней дракон не знал. Будучи не в первый раз свидетелем споров Древних, он хорошо уяснил, что в таком пространстве истока время перестает быть чем-то, что можно оценить или посчитать.
— Договорились, — наконец процедил серый.
«Это что была улыбка?» — подумал дракон, сопровождая Древнего фарфоровыми глазами. Ему даже казалось, что старик повернется и заберет его как сувенир.
— Передай это послание Фешаню и проследи, чтобы близнецов охраняли, как должно. Но лишь со стороны, — сказал белый харудо и подбросил в воздух золотой футляр.
— Слушаюсь! — протявкал дракон, цапнул послание, краем глаза оценил, что округу замело снегом. — «Все-таки дни…» — подумало чучело и испарилось, радуясь тому, что еще сможет пожить на этом свете.
Древний остался наедине и смотрел в свиток. Но думал старец о словах своего родича. Он взвешивал разные варианты возможной судьбы близнецов Мадо уже сотни раз, но в этот день после битвы между сестрами и багровым бесом, в его разум закрались новые сомнения.
ЧАСТЬ Vl_Змеиное гнездо. Глава_33.1_Серые дни.
(Приют Далай)
Кито очнулся. Он лежал в тесной комнате.
Лин вспомнил, что прирастил свою руку. Хотя сейчас ему казалось, что ее нет. Из крупицы любопытства он попытался ее поднять и крепко пожалел. По ощущениям понял, что его напоили настоем, чтобы подавить боль, но даже так казалось, что на руку поставили раскаленную наковальню.
«Два дня, потом еще два — Подумал Кито, — я ничтожество…» — Лин вспомнил, как он приходил к Дирзе, пока был в эйфории от экстракта.
(Четыре дня назад, утро)
Кито вошел в комнату приюта. На улице моросил дождь, при этом держался абсолютный штиль. Далай заволокло туманом, который делал воздух промозглым и липким.
Но лин сиял. Дух из его тела перетекал в артефакт, что он получил от древних. Затем тонкими нитями лип ко всему живому, до чего дотягивался. В телах, зараженных духовые каналы, напитывались не только силами, но и знанием. Каждый, кто попадал под действие духа из артефакта, выздоравливал от белой лихорадки за считаные дни.
Но тело Дирзы, хоть и излечилось от кровавой болезни, едва продолжало держаться и лишь благодаря усилиям Кито. Он пришел к ней уже во второй раз.
Пристальный взгляд лина заострился настолько, что он не только видел белый источник жизни, лин даже научился сопоставлять его количество. Под действием экстракта Кито понял, что может предсказывать, кто сколько проживет.
Поначалу он радовался этому как ребенок. Но когда увидел близнецов, понял, что Рюга истрепала свой источник жизни на пятую часть сильнее, чем Рю, а ее исток, в свою очередь, был куда хуже, чем у Мии.
Когда же Кито пришел к Дирзе, то понял, что ее исток худший из всех, что он видел в городе. После этого лин заходил к зайке так часто, как только мог. Опьяненный силой Кито даже подумал, что сможет вернуть ей долголетие, но сделал лишь хуже.
— А ты весь светишься, — сказала Дирза, лежа на кровати.
— Да, это скоро пройдет, — сказал Кито. Где-то на задворках сознания он проклинал себя, что сейчас не может даже посочувствовать ей. — Скажи, что я могу сделать для тебя?
— Рада, что ты спросил.
— Все что угодно.
Дирза едва не уснула. Белый мех на ее ушах выглядел таким чистым, что Кито не удержался и начал гладить ее.
— Позаботься о Шото и Досо, — прошептала наконец Зайка и улыбнулась. Еще минуту назад ей казалось, что боль разорвет ее изнутри, а когда ее окутал Дух Кито, она будто легла в теплую воду. — Рядом с тобой не больно.