Пилигрим
Шрифт:
— Да, я все сделаю, позабочусь о них, обещаю, — сказал Кито. — Ты очень красивая.
— Рада, что ты улыбаешься. — Дирза слегка хихикнула. — Мне жаль, что мы провели так мало времени вместе.
— Мне тоже.
— Я пойду?
— Да.
— Не грусти слишком обо мне, ладно.
Кито коснулся шеи Дирзы. Зайка так и уснула с легкой улыбкой. Он простоял в комнате еще пару минут. Едва лин отошел, уголки губ Дирзы разгладились.
(Сейчас)
Кито открыл рот, он хотел заорать, но его тело выдало силы лишь на то, чтобы прохрипеть.
— Тебе нужен отдых.
— Я не хочу…
Кито не успел договорить, когда пальцы Усиочи коснулись шеи лина. Он уснул.
— С ним все будет хорошо? — спросила зареванная Мия.
— Да, он выздоравливает как надо, — холодно сказал Усик. — Но не позволяй ему расстраиваться, иначе это навредит его воле к жизни.
Мия утерла слезы и шмыгнула носом.
— Я поняла.
— И позаботься о себе. — Усик указал девушке на табуретку. — Твои раны очень серьезные.
Мия повернулась спиной, села, почувствовала, как Усик отлепляет кровавые бинты и прикладывает ладонь к ране на ее спине. Она не переставала смотреть на Кито из-за плеча. Девушка видела, что дух едва течет по телу лина.
— Он выздоровеет?
— Ты уже спрашивала, только что. — спокойно сказал Усик. — Послушай, он впервые выпил экстракт, в его случае все прошло как надо, так что все, что ему угрожает — потеря пары лет жизни.
— Пары лет… — прошептала Мия.
— Да, и убийственное обесточие в придачу. Он оклемается через месяц, главное не давай ему думать о плохом. — Усик присел на колено, принялся убирать боль в коленной чашечке Мии. — Сегодня я больше не стану тратить на вас дух, Мадо он нужнее.
— Поняла, спасибо огромное.
— Хо-о-о. — Усик поглядел, как из глаз девушки валятся горошины слез, затем уставился на кровать с лином, поцокал губами, отчего его тонкие усы подрагивали как струны. — Если хочешь помочь Мотое, то тебе следует знать, каково это — выпить экстракт.
— Я слушаю!
— Он ничего не хочет, это не лень или усталость. Если бы он мог не дышать, то не сделал бы и глотка воздуха. Если бы его сердце было связано с его разумом — оно бы перестало биться. Экстракт — это долг, который нужно уплатить в полном размере. Напоминай ему об этом каждый раз, когда он будет думать о плохом.
— Поняла.
— Через неделю-другую ему полегчает, обещаю.
— Спасибо.
— Он ту кроху любил, да?
— Да. — Мия еще больше прижала подбородок к груди.
— Тогда следи, чтобы он руки на себя не наложил.
— Кито бы никогда…
Усик поднял указательный палец.
— Айну с обесточием — сломленный айну. Вдобавок личная потеря лишь добавляет тяжести. Помни об этом.
Мия закивала, почувствовала, как заныла спина и бедро.
— Скажите, как себя чувствуют другие?
— Все живы и это
— Господин Усиочи. — Мия робко схватила знахаря за рукав. — Спасибо, что помогаете нам, спасибо, что оказались рядом в такой момент.
Усик ухмыльнулся, — «Влюбиться в такую, сможет каждый,» — подумал знахарь, внутри он был готов прыгнуть до потолка, но лишь приосанился и пошел к выходу.
— Следуй за мной, я тебя перевяжу.
Усиочи прошагал пару коридоров. Зашел к Акиде, который не просыпался уже четвертый день. Затем знахарь вернулся к близнецам. Обнаружил, что Рюга с костылем подмышкой, стоит над сестрой, точно в том месте, где и час назад.
— Тебе нужно лежать, — сказал Усиочи.
— Она очнется? — Рюга повернулась к знахарю.
Лицо гонкай было исцарапано, левая половина превратилась в один сплошной пожелтевший синяк. Почти все ногти на руках были содраны, как и кожа на всех костяшках. Усиочи знал и видел, что под рубахой дело обстояло не лучше.
— Разумеется очнется, — выдохнул знахарь. — О себе…
— Почему я уже выздоровела, а она нет.
— Я полагаю это действие второго яда.
— Ты говорил с ним.
— Да, Масо рассказал, что знает, я сделал все, что в моих силах.
— Она еле дышит.
— Это нормально.
Рюга подковыляла к Усику, встала над ним с кулаками, знахарь не шелохнулся, выгнул грудь и посмотрел в красные глаза.
— Опять будешь втирать, что нужно просто ждать?
— Именно.
— Если она…
— Мне виднее, что делать.
Гонкай цокнула и зашагала в коридор.
— Я не разрешал тебе выходить.
— Отвали, я уже четыре дня тут торчу, мне нужен воздух.
Усик пожал плечами. За эти дни он убедился, что с Рюгой спорить почти бесполезно. Ни разумные доводы, ни тем более манипуляции с ней не проходили. Даже когда она была больная и без сознания, проявляла характер как могла, а теперь при любой возможности слала знахаря лесом, когда тот пытался ограничить ее свободу.
Вдобавок пару дней назад Гонкай и вовсе закатила ему истерику, на тему того, что он мало ухаживает за белой сестрой. За это пришлось воевать по-настоящему, потому что Рюга даже пыталась растормошить Кито, когда тот уже слег с обесточием. Что ставило знахаря в тупик, так это слова Мии, о том, что он красной сестре на самом деле нравится, потому что она сдерживается с ним изо всех сил.
Рюга вышла на веранду приюта. Ее бедро ныло и чесалось, Кито хоть и срастил мышцы, болели они так, как будто рану нанесли час назад.
Половина детей, которые еще вчера еле живые лежали в койках, уже бегали по двору. Дул легкий ветерок. На деревьях трепыхались последние желтоватые листья. Шел мелкий снег, который таял, едва касался земли.
— Рюга Дае, — раздался голос Тихого. — Доброе утро, рад, что вы уцелели.
Гонкай даже немного испугалась, хотя поняла про себя, что заметила птицелюда уже давно.