Пилот-девица

Зорич Александр

Тварь закричала. Да так громко, будто ей достался не безобидный солнечный зайчик, а удар мощного рентгеновского лазера!

– Ты думаешь, можно грозить мне смертью, и тебе ничего за это не будет?! – распаляясь, гневно спросила Василиса. – Думаешь, со мной проходят такие штуки? Думаешь, меня можно оскорблять и пугать?

Дядя Толя не узнавал свою провинциальную протеже. Столько напора! Столько решимости!

Солнечные зайчики буквально исполосовали тварь.

Василиск спрятал глаза. Для этого он отвернул морду и прикрылся капюшоном из кожи, растянувшейся между иглами, растущими

у основания затылка.

Но эта кожа, увы, была достаточно нежной и тоже страдала от невыносимых солнечных лучей!

Так что не было у твари ни щита, ни зонтика, ни одежки, чтобы защититься от фотонного ливня, который направила под брюхо кибернетическому мулу хитроумная Василиса Емельяновна!

С утробным воем василиск покинул свое укрытие и ударился в бегство, держа курс на сталагмит Страж.

Его даже не остановило то, что от солнечных зайчиков Василисы ему пришлось убегать под палящим солнцем, освещающим дно кратера! Он хотел лишь одного: поскорее очутиться под пологом влажной, пахнущей камнем и вечностью, непроницаемой тьмы.

Эхо еще долго играло его отчаянными воплями. Но вскоре и они стихли.

– Ты смелая, как молодая львица, – промолвил клон за спиной Василисы.

Оказывается, пока муромчанка сражалась с акселерированной инопланетной тварью, пехлеван не только пришел в сознание, но и умудрился самостоятельно сесть.

– Меня зовут Вася, – бросила девушка через плечо. – Василиса то есть.

– А меня Махан, – клон кое-как улыбнулся.

– Слышь, друг, – обратился к пехлевану дядя Толя, свешиваясь по пояс из пилотской кабины, – скажи как ваш вертолет заводится, что-то я сам не соображу!

– Нужно набрать код. Семь, два, семь, два.

– Ах ты ж блин! Никогда бы не догадался, – дядя Толя досадливо поморщился.

– На пластмассовом ключе записан.

– Толку ли! Эти ваши цифры-козявки, написанные от руки, мой переводчик хреново разбирает.

Когда Василиса и Махан оказались в кабине, они, последние трое охотников с той трагической охоты, обменялись взглядами, исполненными глубинного интернационального понимания. Сколько печали и сочувствия было в них! И сколько радости выживших!

Но на этом приключение не закончилось.

Им пришлось в последний раз крепко перетрухнуть, когда вертолет попал в обещанную Кобусом Ламбертом дневную турбулентность.

Невидимая, но невероятно сильная рука потащила машину вбок, на острые зубья по краю кратера. Дядя Толя, подражая Ламберту, в сердцах назвал турбулентность tyfushoer ("публичной женщиной, больной тифом").

Ситуацию усугубляло то, что у вертолета больше не было лобового стекла – бьющий в лицо ураганный ветер сбивал дядю Толю с толку и искажал аэродинамику машины.

Очередной порыв ветра – и они зацепились за скалу левой стойкой шасси!

Несколько центнеров железа с оглушительным скрежетом улетели в бездну.

Из порванного бака полетели куски вонючего желе – гидролеумное топливо.

Кабина огласилась кручеными пилотскими ругательствами дяди Толи, цветастыми, страстными молитвами Махана и тревожными предупреждениями системы бортовой диагностики.

К счастью, дядя Толя не потерял

головы.

– Ну что, цыплятки, держитесь покрепче! Ваш папочка будет садиться...

Горизонтальная часть лавового поля, куда меньше суток назад приземлилась трапперская "Кассиопея" и где теперь сиротливо чернел крестик брошенного беглецами вертолета, была уже близко. Это их и спасло.

Василиса выпрыгнула из кабины прямо в отцовские объятия дяди Толи.

Стоило ее подошвам коснуться шершавой лавы, как твердь под ними мелко-мелко затряслась. А среди "зубов дракона" взвились струи сизого дыма – это раскочегарились как следует фумаролы.

– Вот наш курильщик и засмеялся, – устало вздохнул дядя Толя.

– Засмеялся, глядя на то, какие мы везучие! – радостно воскликнула Василиса.

– Я, если вы не возражаете, – сдавленным голосом промолвил бедняга Махан, – свяжусь с Ритой, вызову спасателей. Вы же, я надеюсь, не браконьеры?

– Конечно, нет, – твердо сказал дядя Толя, но, несколько секунд поразмыслив, добавил:

– Хотя все наши документы – в том числе разрешение на охоту – остались у наших коллег, которые, обезумев от страха, убежали на орбиту.

– Не переживайте. Ответственные ашванты разберутся, – заверил их Махан с фирменным клонским оптимизмом, которого было, как всегда, ровно в пять раз больше, чем предполагала ситуация.

Глава 12. На работу в Прибежище Душ

Март, 2621 г.

Город Рита

Планета Наотар, система Дромадер, Великая Конкордия

Полицейский офицер Науширван Карими был похож на говорящего оленя – вытянутое вперед лицо, большие влажные глаза, пухлые чуткие губы.

Правда, на Карими были очки в черепаховой оправе, что немного портило сходство. Подумав об этом, Василиса улыбнулась.

– Не вижу причин для улыбок, голубушка, – прогугнил офицер посредством электронного переводчика. – Ведь положение у вас с дядей очень серьезное. Конечно, благодаря ходатайству уважаемого пехлевана Махана Моради, которому вы спасли жизнь в кратере вулкана, мы сквозь пальцы посмотрели на отсутствие у вас документов и охотничьей лицензии... Но если говорить по существу, то даже после вмешательства глубокоуважаемого Моради проблем чрезвычайно много. Начать с того, что государство, чьими гражданами вы являетесь, то есть Большой Муром, не готово оплачивать вашу депортацию на родину. В то время как согласно нашему законодательству вы подлежите именно депортации...

Василиса выслушала всю эту тираду благожелательно (ведь оголтелое вранье, к которому ее склонил дядя Толя, буквально стоя перед ней на коленях, про то, что они – племянница и дядя из деревни Красноселье, – похоже, благополучно пролезло!).

Выслушала – и бодро закивала.

Она успела заметить: клоны любят, когда с ними льстиво и активно соглашаются. У них это называется "почтительность".

– И что же теперь делать, господин офицер? – поддавшись порыву, спросила Василиса.

Офицер Карими прочистил горло – было видно, что он приуготовляется вылить на голову Василисе любовно припасенный ушат новых обстоятельств.