Пилот МИГа - последний полет лейтенанта Беленко
Шрифт:
МИГ-17 — легкая, быстрая, маневренная машина, и Беленко было приятно летать на ней. Вьетнамская война доказала, что на небольшой высоте этот самолет может соперничать с американским Фантомом Ф-4.
Каждые 4–5 недель полк получал секретные разведывательные данные, содержавшие сведения о новейших американских самолетах — их характеристики, достоинства, недостатки, объем выпуска, где и для каких целей они предназначены. Отчеты были исключительно точными и объективными.
Когда Беленко по привычке быстро проглядывал описание нового американского истребителя Ф-14, ему неожиданно пришла в голову мысль: как важны эти данные. Он вновь перечитал отчет. Истребитель оборудован радарной установкой, обнаруживающий самолет на расстоянии трехсот километров, снабжен автоматической системой управления огнем и одновременно посылает шесть ракет,
Наши радары, когда они исправны, имеют радиус действия 80 км, а наши ракеты, если они в порядке, — 30. Как же мы можем противостоять Ф-14? Они собьют нас еще до того, как мы их обнаружим.
На следующем занятии Беленко задал этот вопрос преподавателю аэродинамики. „Каждый самолет, — ответил тот, — имеет отдельные недостатки, которые необходимо знать, учесть и в нужный момент использовать. При значительном численном перевесе, вполне возможно атаковать Ф-14”.
Но это же курам на смех! Если данные нашей разведки точны, Ф-14 может легко уйти при нашем приближении.
Другой преподаватель, читающий технику строительства современных самолетов объяснял Виктору: „В настоящее время у нас нет машины, равной Ф-14. Мы пытаемся разработать такой тип истребителя, который мог бы соперничать с американским. Эти секретные работы ведутся под номером 84”.
В дальнейшем ознакомление с характеристикой самого совершенного американского истребителя Ф-15, а затем с данными бомбардировщика Б-1 еще больше усугубило опасения Беленко. Скорость полета Ф-15 почти в три раза выше скорости звука, и он способен подниматься на высоту в двадцать тысяч метров гораздо быстрее, чем любой другой самолет в мире. На небольшой высоте, где проблема усталости металла делает полеты советских самолетов опасными, Ф-15 превзошел все, что когда-либо выпускалось в СССР. Преимущества Б-1 не поддавались описанию. С расстояния в несколько тысяч километров он может поражать цель с помощью ракет, оснащенных устройствами для нейтрализации и обмана радаров. Кроме того, Б-1 имеет на борту атомное оружие, способное прорвать любую оборону. Б-1 может летать очень низко, вне досягаемости радара и ракет, и со скоростью, исключающей возможность преследования, и позволяющей ему благополучно миновать зону досягаемости. Сбросив атомные бомбы, он может быстро подняться на огромную высоту и уйти на скорости более 2250 километров в час.
Преподаватель также объяснил курсантам, что в настоящее время Советский Союз не располагает ни практическими, ни теоретическими средствами зашиты против Б-1, если возможности этого самолета действительно совпадают с описанием. Однако история войны показала, что против каждого наступательного оружия появляется а конце концов эффективное оборонительное. Так несомненно случится и на этот раз. В данный момент этому мешают различные технические причины.
В июле 1971 года Виктор сдал последний летный экзамен и получил не только высокую оценку, но и благодарность от начальника школы. 258 курсантов из 360 должны были вернуться в Армавир для сдачи государственных экзаменов. Но вот и эти экзамены позади. Больше четырех лет ушло на то, чтобы получить военное образование. И всего он добился сам, выдержав гнетущую обстановку училища, грубость начальства и другие тягости солдатской жизни. Виктор стал тем, кем мечтал быть с детства. И он гордился собой.
После экзаменов отношение к курсантам со стороны преподавателей резко изменилось. Беленко почувствовал какие преимущества дает офицерское звание советского пилота. Это было открытием.
В то время как врач или научный работник получал в месяц 120–130 рублей, а учитель — только 100, он зарабатывал — 300. Очереди на квартиру обычная советская семья ждала семь-восемь лет, а зачастую и того больше. Большинство людей жило в домах без водопровода. Беленко же, как пилоту, полагалась квартира со всеми удобствами, где бы он ни служил. Рядовые советские граждане тратили на питание основную часть своего бюджета, мясо и овощи часто отсутствовали в магазинах и на то, чтобы их достать уходило много времени. Летчики на всех военбазах получали прекрасное четырехразовое питание семь дней в неделю. У обычных служащих был двухнедельный годовой отпуск.
Как-то в разговоре замполит коснулся темы женитьбы. Он подчеркнул все преимущества брака как в личном плане, так и для карьеры. Вряд ли этот разговор оказал какое-то влияние на курсантов, тем не менее большинство из них обзавелись семьями сразу же после окончания училища. В конце августа на свадьбе одного из своих друзей Беленко познакомился со своей будущей женой, Людмилой.
Среда, в которой воспитывалась Людмила, резко отличалась от условий, в которых вырос Виктор. Единственная дочь обеспеченных родителей, Людмила никогда не работала, вела светский образ жизни, сорила деньгами, разъезжала по курортам. И хотя ей было чуждо все, чем жил Виктор — книги, спорт, романтика полетов — они так увлеклись друг другом, что уже после нескольких встреч решили сыграть свадьбу.
Мечтой Беленко всегда было и оставалось стать летчиком-испытателем. У него были далеко идущие планы: сначала попасть в эскадрилью МИГов-17, затем овладеть техникой полетов на МИГах-23 и, наконец, летать на МИГах-25, которые лучше других советских самолетов могли конкурировать с американскими истребителями семидесятых годов. Каково же было его разочарование, когда парткомиссия объявила о его назначении инструктором на МИГ-17. Он не сможет расти профессионально и летать на более совершенных машинах! А радость полетов и ощущения связанные с этим! Беленко направился к начальнику школы просить о перемене назначения.
— Вам оказана честь, и вы должны это ценить, — сказал генерал. — Парткомиссия отбирает лучших на должность инструкторов.
— Но я не хочу быть инструктором!
— ВВС — не бордель, где каждый делает, что хочет. Вы будете служить там, где необходимо родине. Сейчас нам очень нужны инструкторы.
Холодным дождливым декабрьским вечером Беленко сел на поезд, увозящий его к месту назначения. Настроение было полетать погоде. До места будущей службы — города Сальска, с шестидесятитысячным населением, было около 160 км, но поезд часто останавливался и прибыл только в два часа ночи.
Когда под проливным дождем Виктор добрался до единственной в городе гостиницы, свободных номеров не оказалось, а доехать до базы, расположенной в восьми километрах от города, было не на чем. Пришлось возвращаться на вокзал, где на скамьях и на полу лежали люди, негде было даже присесть. Колхозники, приехавшие в город за хлебом, солью, мылом, бродяги и нищие, грязные дети — все спали в душном вокзальном зале.
На рассвете милиционер остановил грузовик и велел шоферу отвезти лейтенанта на базу. Настроение улучшилось, когда ему и другим приехавшим офицерам вручили ключи от квартир в новом доме. Знать, что у тебя будет собственная квартира — одно дело, держать в руках ключи — совсем другое. Но радости его пришел конец, когда он открыл дверь квартиры: пол из сырых досок горбился, штукатурка отваливалась от стен, оконное стекло в кухне было разбито, из крана не текла вода, туалет не работал. Беленко вместе с другими офицерами пошел к коменданту, ответственному за строительство дома. Тот, однако, сказал, что здание проверено и принято комиссией из их полка. Вскоре выяснилось, что ни один член комиссии не переступил порога дома, а приемный акт был подписан в ресторане за бутылкой.
Всю неделю Беленко изучал педагогику, психологию, методологию, посещал политзанятия, а в выходные дни ездил к Людмиле в Армавир. Ночами он ремонтировал квартиру. Материалы доставал через начальника стройуправления в обмен на водку. К концу декабря ремонт был наконец закончен — квартира выглядела довольно привлекательно.
Однажды ночью он проснулся от удара, за которым последовал страшный грохот — здание треснуло. Из квартиры Беленко через трещину в стене была видна улица. Много сквозных трещин было и в других местах. Отряды рабочих, краны и грузовики были брошены на спасение здания. Его, как бочку, обвязали стальными поясами, а изнутри укрепили балками. Принятые меры лишь ненадолго задержали разрушение здания. Недели через три здание настолько прогнулось, что стало походить на архитектурное чудо.