Пилот на войне
Шрифт:
— А вот это, Андрей, не нашего ума дело.
И она смешно наморщила нос.
Поболтали еще немного про всякое приятное и необязательное, а потом сменилась вахта на БЧ-5 и в коридоре стало людно. Голодные мужики буквально обдали нас завистливым вниманием.
Седой боцман даже проворчал насчет «бабы на корабле», вроде шепотом, ни к кому не обращаясь, но мы услышали.
Еще минуты через две зарокотала трансляция:
— Внимание! Корабль выходит на разгонный трек. Всем занять места в противоперегрузочных креслах. Напоминаю: силовой эмулятор до вчерашнего дня был в ремонте, может дать сбой! Всем
— Ну вот и всё, Андрей. Нас догнали фрегаты и транспорт, — сказала Саша, положив мне ладонь на грудь. — Мы опять расстаемся. Пожалуйста, не дай себя убить! Я уже, кажется, двадцать раз тебя просила, понимаю, что глупость говорю, но все же… ты хоть попытайся.
Мы разбежались.
А я все думал: «Какого же черта ты со мной делаешь, Александра?!» И горел на сердце отпечаток ее ладони.
Фрегаты «Ташкент» и «Кишинев», сопровождавшие наш «Римуш», и военный транспорт «Колхида» вышли из Х-матрицы на значительном удалении по лямдба-сфере. Больше шестидесяти тысяч километров — сказалась изношенность их люксогеновых групп.
Пришлось поджидать.
И далось это ценой больших нервов.
Потому что мы, все семьдесят четыре «Дюрандаля», барражировали вокруг «Римуша» и всё видели.
Что?
Ничего хорошего.
Прямо под нами стелилась голубая планета, а в ее теле зияли черные крестообразные пробоины каждая больше трех километров в поперечнике. Оптика легко брала эти чудовищные техногенные образования.
На дневной стороне «нашего» полушария их было четыре — ровная линия по экватору. Инструментальное наблюдение говорило, что еще два астрофага заглубляются на океанском дне.
Чего мы ждали?
Не буду говорить за всех, но я ежеминутно поглядывал то на экран радара, то в остекление кабины. Я боялся, что вот сейчас роскошная красная корона Секунды начнет проваливаться внутрь себя, как это было однажды на моих глазах с Моргенштерном.
Конечно, расчеты говорили, что времени до броска полно… Но расчеты — это для электронных мозгов парсера. Для моих живых мозгов требовалась бронированная уверенность. А ее не хватало.
Как вспомню те минуты, когда мы с покойником Сантушем улепетывали из гибнущей системы без всяких надежд на спасение, а позади неслась малиновая стена плазмы, так сердце обрывается!
Мы, пилоты, парни тренированные, в смысле психической устойчивости особенно. Иначе никак нельзя. Но кто, в каких академиях готовит к вот таким ситуациям?! Когда рядом, рукой дотянуться по космическим меркам, взрывается целая звезда!
Обошлось.
Фрегаты прибыли и встали в строй. И Секунда вела себя образцово, как полагается звезде главной последовательности.
От борта «Римуша» отделился «Кирасир» с товарищем Ивановым. Иванов, как несложно догадаться, проходил в радиопереговорах под позывным Главный.
— Главный — всем! — Прозвучал его голос на общем канале. — Поздравляю, товарищи, к драке мы не успели. Более того: местный авиаполк «Дюрандалей» три часа назад одержал блистательную победу! Наши потери — ноль машин, ноль пилотов. Но двадцать семь человек погибли при
Капитан первого ранга Илларион Авксентьев — командир сводного авиакрыла — самый высокий чин и самый опытный пилот из всего собрания экспертов. Служил на «Орле» руководителем полетов, теперь рулит нами.
Рация легким треском возвестила о том, что канал переключился.
— Первый сводный полк! Вторая эскадрилья, приказываю прикрывать «Кирасир» Главного!
По субординации Авксентьев должен был передать приказ комполка Григоряну, а уж выделение наряда — его задача. Но это все формальности.
Однако я заболтался. Вторая эскадрилья — это, в том числе, я!
Дюжина истребителей пошла на снижение вслед за пузатым и плавным транспортником.
Звезды прыгнули вверх, планета навалилась снизу, а я словно никуда и не двигался — только вестибулярка подсказывала, что не врут датчики, что скорость все нарастает и приближается к первой космической, которая на Грозном всего на полтора процента отличается от эталонной земной.
О! Мы умеем ввинчиваться в любую атмосферу отвесно, с пикирования. Адаптивные кресла и кинетический гель-амортизатор в скафандре «Гранит» позволяют такие фокусы.
Но сегодня есть время, и нет нужды испытывать прочность наших с флуггерами организмов, нет нужды жечь лишнее топливо, выгадывая метры и доли секунд. Это называется штатным входом в атмосферу вне боевой ситуации.
Тринадцать машин взяли проводку маршрута.
Титанировые тела вонзились в верхний слой атмосферы, поднырнули под нее, гася скорость трением, и выскочили вверх, оседлав пологую параболу. И только потом мы с державной неспешностью повторно опустили носы, нацеливая их в землю.
Последним зрелищем, представшим передо мной, было явление астрофага.
Исполин выплыл из-за планетного диска и был автоматически захвачен нашей оптикой. Вокруг пожирателя звезд, словно рыбы-лоцманы подле акулы, шли паладины ягну. Не меньше сотни.
Не самое ободряющее зрелище, можете верить. Что происходит в их восьмиглавых мозгах? А ну как вдарят главным калибром? Если прикинуть размеры флагмана и увеличить пропорционально от размеров паладина мощность его позитронной пушки… Надо думать, что от «Римуша» только перья полетят.