Пилот
Шрифт:
Абзац! И что, отказать любимой в маленькой, не очень чистоплотной, но такой приятной мести? Да никогда!
– Чезаре! Снимаем торцы!
И снова народ забегал, вывозя и укладывая в контейнер, увязанный в пакеты, дорогущий дубовый паркет.
– Катенька Катюша! А что у нас в третьем контейнере?
– Холодильники и морозильники "Бош" в ассортименте. Двести пятнадцать штук на девяносто три тысячи восемьсот сорок евро.
– Замечательно.
Опять позвонил фрау Мюллер и четвертую платформу заказал. Еще четыре тысячи в минус. В 16:10 погрузку мы, наконец, завершили. Места осталось всего-то от двери в контейнере, до распахнутой
К 17:00 в назначенное время мы уже в банке были. Там Катерина закупила золотые слитки. В титановом кейсе. Содрали с нее комиссию несколько больше, чем я думал, и досталось нам 8446 граммов драгметалла. Полюбовался я на добро это. Сияют слитки зеркально. Но лихорадкой золотой не подхватил. Равнодушным остался к тельцу златому. Закрыл кейс на ключик, в сумку его уложил да застегнул на молнию. Сумку через плечо, пистолет под мышкой правой поправил и домой мы с Катериной поехали. Осталось нам только матрас надувной скатать. И можно в путь отправляться. Чезаре ночевать с нами остался. Покараулим с ним эту ночь. Выдал я ему СПАС обрезанный. Приклад на место прикрутил. Патронов картечных - два магазина, длинных, по восемь штук. Сам и Вальтером обойдусь. И у Морсика сон чуткий. Тут в Греции можно и вовсе не караулить, нету тут жуликов. Повывели всех. Но береженого - бог бережет.
Как и ожидалось, никаких происшествий за ночь не произошло. И по радио интересующие нас новости не прозвучали. Утром простились мы с Чезаре. Катя его рассчитала по царски и расцеловала на прощание. Я ружбайку у него отнял и в самолет спрятал, потом тоже приобнял. Нормальный он мужик, хоть и хитрюга. И уехал он, а мы тягачей дожидаться остались. К 10:00 подъехали четыре тягача, собрал я водителей, показал на карте место, куда груз везти. Выработали совместно маршрут. Подцепили к тягачам тралы. Выстроились в колонну и с песней вперед. В Лачанокипой!
Переезд до терминала много времени не занял. По объездной дороге, не очень загруженной в это время, доехали минут за сорок. Подъехав к запертым воротам, погудели. Ворота откатились по направляющим и колонна зарулила на обширный двор. Мадам Мюллер встретила нас с Катей возле формирующегося состава, из десяти крытых вагонов и девяти платформ. Из потрепанных вагонов неслось мычание, блеяние, лай и даже кудахтанье. Четыре пустых платформы вытянулись вдоль здания промышленного вида, и явно нас дожидались. Возле первой из них разбросал опоры могучего вида кран. Ярко-желтый, величавый, с надписью на стреле белым по черному - "KATO". Охрана есть. И вооруженная. Четверо в черной форме, с пистолетами в кобурах. Площадку контролируют внимательно.
Поставил я свой скутер в сторонке на подножку и принялся распоряжаться. Меня строгим нордическим голосом вежливо попросили заткнуться, не мешать специалистам, и в сторонку отправили за процессом наблюдать. Я спорить не стал, Катю под локоток зацепил и в узкую тень, к забору отвалил. Потом вспомнил одну тревожившую меня мыслю и к буксам присмотрелся повнимательнее. Есть в мрачной тевтонской педантичности что-то светлое. На всех буксах явственно виднелись свежие потеки масла. Но и только. В остальном же, вагоны и платформы представляли собою "жалкое, душераздирающее зрелище". Ржавчина везде, немалые дыры, именуемые отверстиями, сквозь которые были видны коровьи ноги, сундуки, клетки с курами,
Бригада стропальщиков под управлением осанистого бригадира сноровисто принялась перекидывать краном контейнеры на платформы. Маневровый тепловоз в дальнем конце состава подтягивал под погрузку следующую платформу, и дело шло решительно и бодро. Поскольку водителям тягачей труды были оплачены заранее, освобождённые машины сразу же уезжали, и сутолока на погрузочной площадке отсутствовала, как таковая.
Подошёл я к даме руководящей, отвлёк её на пару минут от руководящей деятельности и рассчитался за проезд, передав ей полиэтиленовый пакет с деньгами за 388 кубометров. Сто тринадцать тысяч евро.
– Господин Ружейников!
– Да, фрау Мюллер?
– Пойдёмте к моей машине.
Пришлось идти к белой BMW уважаемой фрау, где мне были вручены два пластиковых прямоугольника, похожих на банковскую пластиковую карточку. В правом верхнем углу имелась радужно переливающаяся голограмма с изображением пирамиды с глазом, как на бакинском. Дата сегодняшняя. Под нашими цветными фотографиями рельефные имена, в одной строке кириллицей, в другой латиницей. Vitaly Ruzheynikov и Katerina Ruzheynikov, соответственно. Над именами рельефный шестнадцатизначный номер, разбитый на четыре группы по четыре цифры. На обратной стороне карточки тоже голография глазастой пирамиды в круге и штрихкод. А магнитная полоса отсутствует. Однако, это сюрприз! Когда это Катя - Ружейниковой заделаться успела?
– Ваши Ай-Ди.
– Что это?
– Идентификационные карты. Они там вместо паспортов.
– Почему кирия Фокаиду стала Ружейниковой?
– Вам лучше знать!
– усмехнулась фрау Инесса.
– Кирия Катерина пожелала изменить фамилию. Это её право. Надеюсь, она не огорчила вас этим?
– Ну что вы! Так гораздо лучше, по моему!
Она заглянула в пакет, пересчитала банковские упаковки, и я удостоился суровой улыбки и пожелания счастливого пути. А также внезапной откровенности:
– Герр Ружейников, как много осталось у вас денег в евро?
– Три тысячи шестьсот.
– Не желаете поменять их на золотые монеты? На той стороне евро не в ходу.
– По какому курсу предлагаете?
– По текущему, разумеется. И она отсчитала мне шестнадцать золотых монет, по сто евро с одноглавым орёликом на реверсе. Bundesrepublik Deutschland. 2003 год.
– Благодарю вас, фрау Инесса!
Я вернулся к Катерине:
– Ты уже вышла за меня замуж? Без венчания?
– Формально нет, но потом не придётся возиться с заменой паспорта.
– Там нет паспортов. Только это.
– И я отдал ей документ.
После погрузки всех контейнеров и кран свернулся, и тоже убрался восвояси. А бригада стропалей осталась. С немецкой педантичностью закрепила контейнеры на платформах, закинула на прощание наши с Катей скутеры на свободный пятачок первой платформы, доложилась командующей парадом по форме об окончании работ, получила у неё расчёт и тоже слиняла, усевшись в ожидавший их микроавтобус. Почему я решил, что это немецкая бригада? А они с фрау Мюллер на чистом немецком языке изъяснялись. И одеты были крайне аккуратно. В 11-45 всё было готово к отбытию.