Pink Floyd. Кирпич к кирпичу
Шрифт:
Если есть что-то общее, в чем едина эта разношерстная труппа, так это в уважительном отношении к Дэвиду Гилмору. «Он — настоящий искатель приключений, — говорит любящий поболтать Пейдж об авторе «Learning To Fly». — Мы на супергигантских гастролях, а этот парень собирается еще заняться лыжным спортом, полетать на планере, поуправлять «Боингом-757» — он хочет перепробовать все. Каждый вечер, когда у команды бывают перерывы в работе или когда мы в гостинице, разговоры всегда возвращаются к Гилмору. Странным образом он волнует всех».
К тому моменту, когда «Pink Floyd» добираются до следующего города, их гладко проходящие гастроли принимают такой смехотворный оборот, что теперь группа называет происходящее «Spinal Тар» (имеется в виду пародийная группа). Паспорт и компьютер Ника Мейсона таинственным образом
Чего нельзя сказать о других музыкантах. Питтсбургский отель, места в котором зарезервировали флойды, обслуживает съезд слепых игроков в кегельбан, и большинство гостей ходят с металлическими палочками или с собаками-поводырями. Уделяя внимание их нуждам, персонал гостиницы забыл подготовить комнаты ко времени прибытия флойдов.
На следующий день шофер ухитряется заблудиться по дороге к стадиону «Three Rivers», до которого рукой подать, затем привозит группу к служебному входу на полной скорости, но задним ходом. Даже энтузиазм фэнов кажется вышедшим из-под контроля: среди таких привычных флойдовских тотемов, как шелковые флажки с изображениями персонажей пластинки «The Wall» на фоне белых кирпичей, появляется настоящая свиная голова, украшенная солнечными очками и злобно глядящая с верхушки запачканного кровью шеста.
В довершение всего во время исполнения «Sorrow» («Печаль») вырубается электричество, что приводит к незапланированному десятиминутному перерыву. «Эта песня все равно немного скучная, — сухо говорит в микрофон Гилмор, когда питание аппаратуры возобновляется. — Давайте послушаем другую вещь». С этого момента представление входит в свое обычное русло, и 51 100 преимущественно молодых жителей Питтсбурга отвечают на слова Гилмора восторженными овациями.
Неудачи этого дня не слишком вывели группу из себя. «Это самые счастливые гастроли, в которых я когда-либо участвовал, — говорит Райт, — с точки зрения отношений с другими музыкантами. После «The Wall», когда эгоизм Роджера сделал мою жизнь невыносимой, это турне кажется полной противоположностью. Ник и Дэйв играют лучше, чем когда бы то ни было, частично благодаря теплым чувствам, которые мы испытываем друг к другу за кулисами. Этот год пролетел так быстро, и я знаю, что, когда гастроли закончатся, я буду скучать по ним».
По окончании европейских концертов, завершающих турне, Райт собирается провести три недели в путешествии на своей яхте по Эгейскому морю перед тем, как приняться сочинять материал, который, как он надеется, окажется «достаточно хорошим для Дэйва, чтобы он сказал: «Да, мне это нравится», — и войдет в следующий флойдовский альбом». Он также хочет написать музыку для фильма.
В то время как мы беседуем с ним в холле отеля, два подростка прерывают наш разговор, чтобы спросить, знаем ли мы, на каком этаже проживают «Pink Floyd», и сказать, что они давно мечтают получить их автографы. Когда Райт с невозмутимым видом сообщает, что флойды вряд ли остановились именно в этом отеле, мальчишки уходят расстроенные.
«Есть два положительных момента в нашей анонимности, в том, что мы никогда не использовали в коммерческих целях свои лица, — говорит Райт. — Во-первых, можно без проблем ходить по улице. Во-вторых, и это мы поняли только сейчас, поскольку никто не смотрит на нас как на рок-звезд, мы можем в свои 45 лет выходить и играть нашу музыку столько, сколько хотим, так как люди никогда не ходили смотреть на нас, как на Мика Джаггера или Рода Стюарта. Наступит время, когда выпендривающегося 60-летнего Мика Джаггера публика отвергнет. «Pink Floyd» же, играющий свою музыку, когда нам будет по 70,
После чего снова появляются два охотника за автографами, раскрывшие секрет личности Райта, — только оказывается, что они оставили свои ручки дома. Один из них пытается побороть смущение вопросом: «Что вы думаете о Роджере Уотерсе?»
«Он очень умный человек, — отвечает Райт. — Если хотите узнать больше, купите следующий номер «Musician». Затем он берет лист бумаги и ручку с гостиничной конторки, чтобы мальчишки смогли получить автограф.
Примечание: Дэвид Гилмор играет на «Fender Stratocaster» и акустической гитаре «Takamine». Он пользуется педальной доской «Bob Bradshaw», усилителями «Fender» и «Hi-Watt» и колонками «Marshall» и «WEM». Райтовский выбор клавишных таков: «Hammond»-орган, «Kurzwell» и «Roland Juno Super JX». Ник Мейсон играет на барабанах «Ludwig» с барабанной кожей «Remo», тарелках «Paiste» и педалях «Drum Workshop». Он также пользуется электронными барабанами «Simmons SDX».
Николас Шэффнер.
«Musician», август 1988 г.
Грандиозное представление «The Wall» — новый шаг в творческом развитии группы.
Эскизы и наброски Джеральда Скарфа к мультипликации, использованной в представлении «The Wall» (1980–1981) и фильме Алана Паркера «Pink Floyd — The Wall» (1982).
Поклонники группы, которых, по мнению Роджера Уотерса, очень легко превратить в фашистскую толпу, на представлении «The Wall» (фотомонтаж).
Гилмор и Уотерс на представлении «The Wall». Справа — тряпичная кукла, изображающая Пинка.
Каррикатуры Джеральда Скарфа на Роджера Уотерса.
Установка надувных фигур для сцены суда перед началом представления «The Wall».
Роджер Уотерс, изображающий Пинка в гостиничном номере, исполняет «One Of My Turns». Через мгновения он прямо на сцене разнесёт номер в щепки.
Ниже: Знаменитое гитарное соло Дэвида Гилмора из композиции «Comfortably Numb», исполняемое на вершине стены.