Пионер.Прощай СССР
Шрифт:
Елена Сергеевна снова замолчала, внимательно рассматривая меня. Она буквально ощупывала взглядом каждую черточку моего лица. Пыталась понять, что я думаю. А я ни черта не думал. Пока. Я слушал. Охреневал ли? Конечно. Все же не идиот. Я прекрасно понимаю, о чем идёт речь.
В принципе, теперь становится понятно, мои догадки были верны. Я именно об этом Маше и говорил. Богомолу не нужно тело. Он смог оказаться вне сосуда. Не просто перенестись из одного в другой, а вообще существовать самостоятельно. Чистый разум, свободное от рамок сознание. Хорошо ли это? Да ну на хер!
Я вообще не понимаю, какого черта он на такое решился. Мне бы,
— А теперь смотри…– Продолжила Елена Сергеевна. — Мы говорили сейчас о девяноста процентах. Но ведь это тоже не предел. Так вот…При ста процентах рождается абсолют. Идеальный чистый разум, поглощающий знания, накопленные миллиардами цивилизаций этого и других миров. Полное покорений всех материй. Полное отсутствие потребностей. Независимость от пространств и времён. Человек может стать одновременно элементарной частицей, а может целой галактикой или скоплением галактик…
— Ты повторяешь мои слова, милая…Понятно, конечно, видеть, как сильно они запали тебе в душу, но… пожалуй, я предпочел бы их услышать от кого-то другого. Постороннего, знаешь ли, проще убить.
Мы с Еленой Сергеевной вздрогнули одновременно. Головы тоже повернули одновременно.
Богомол стоял в нескольких шагах от нас. Стоял и улыбался. Рядом с ним замерла Маша. Вот она, как раз, не улыбалась. Она была бледной. И, сдается мне, сильно напуганной.
Глава 19
Честно говоря, ощущение у меня было странное. Такое чувство, будто я играю в пошлой, бездарной пьеске. Или снимаюсь не в самом лучшем фильме. Этакая комедия положений, когда каждый оказывается не там, не тогда и не в том виде.
Вот я и Фокина точно оказались не там. И не в той компании. Бегали, бегали. Суетились, суетились… А в итоге выясняется, что и беготня, и суета не были нашей инициативой. Мы просто марионетки, не более.
Впрочем, что мне Фокина? Зачем я вообще парюсь на ее счет? Не надо забывать, девчонка — Охотник. Она так-то явилась за моей головой, приняла заказ от начальника тюрьмы.
Я прям как дурачок, честное слово. По крайней мере, стал дурачком в обществе этих дебильных пионеров. Расчувствовался. Раскис.
И Ряскин с Мишиным мне друзья, и Маша — почти товарищ… Вот до чего додумался в итоге…Плохо они все на меня влияют. Плохо! И они, и это место дурацкое. Появились непонятные склонности к коллективизму. Ужас! Этак скоро вообще до какого-нибудь непотребства дойдет.
— Что молчишь, родная? — Богомол расплылся такой широкой улыбкой, что я реально подумал, не лопнуло бы лицо у бедолаги. Или наоборот… Хоть бы его довольная рожа лопнула к чертям собачьим. И он сам тоже.
Впрочем, бедолага — это точно не про него. У неадеквата все отлично. Способности на месте, понимание ситуации на месте. Не то, что я. Стою идиот-идиотом, ни хрена не врубаюсь в происходящее.
Судя по тому, как ведет себя Богомол, с Еленой Сергеевной, а точнее с тем, кто находится внутри вожатой, неадекват очень даже знаком. Более того, словечки «милая», «родная» — явный признак личных отношений. Баба она его, что ли…Баба…Опять женщина. А как же усирались все вокруг, утверждая, будто
— Привет, Боря. — Елена Сергеевна повернулась лицом к Богомолу и улыбнулась с таким же показным восторгом, с которым скалился он сам. — Давненько не виделись. Хотя, нет… Давненько для тебя. Для меня прошло лишь несколько месяцев после твоей «смерти»…
Боря…Боря, блин…Что за долбаный Боря?! Не знаю я никаких Борь. И среди особо выделившихся псиоников, которые указаны в Хрониках, такого персонажа тоже не помню. Хотя… Чего удивляться? Этот вывод появился в моей голове еще вчера. Богомол явно не ищет популярности. Его настоящее имя в Хрониках отсутствует. Значит, в своё время он сам постарался, чтоб все сложилось именно так. Я знаю псиоников. Мы тщеславны. Нас мёдом не корми, дай заявить о себе. Если имя Борис стерто из Хроник, то стереть его мог лишь он сам по весомой причине.
— Привет, родная. Очень неожиданно видеть тебя здесь. — Боря, или хрен его знает, кто он там есть на самом деле, с места не двигался. Так и стоял возле деревца в расслабленной позе.
Маша, кстати, тоже не двигалась. Она смотрела на меня круглыми, охреневшими глазами. И я из-за этого стал нервничать. Вернее, нервничать я стал гораздо раньше, еще когда Елена Сергеевна меня о ствол дерева выбивала, как старый, пыльный ковер. Но вот сейчас внутри начала формироваться паника. Настойчивая такая. Основательная.
За время общения с Фокиной, хоть оно было и не сильно продолжительным, я понял, эту особу сложно вывести из себя. А сейчас она была в ужасе. Реально. Ее просто плющило и колбасило от страха. Причину вижу лишь одну. Маше известно чуть больше моего. Видимо, Богомол по дороге, пока они шли сюда, успел девчонке что-то сказать. Причем это «что-то» явно не относится к разряду приятных новостей.
— Как ты понял, что это я? — Спросила вожатая. Самое интересное, она оставалась совершенно спокойной. Вот прямо непробиваемой. — Не спрашиваю, как ты почувствовал появление псионика. Это — понятно. Как понял, что я. Мне, к примеру, не удалось нащупать, где прячется мой Боречка. Ты весьма успешно закрылся ото всех. Даже голову пришлось поломать. Хорошо, недолго. Несколько дней. Пока не поняла, кто из детишек является той самой бомбой замедленного действия. Магнитиком, который притянет объект, нужный тебе. Отлично ты рассчитал, конечно. Псионик с полным набором способностей… Только такой человек мог вытащить тебя в реальный мир. Долго пришлось ждать, Боря?
Неадекват продолжал улыбаться. Вид у него был немного задумчивый. Наверное, размышлял, отвечать ли на вопросы блондинки. А вот я ничего не размышлял. Я был зол. Меня все происходящее начало теперь еще бесить. Нет, тревога и паника тоже были на месте. Куда им деться, родимым? Но вот это пренебрежительная манера вести диалог, явно положив мужской половой орган на мою достаточно, между прочим, важную персону, это — идите на хрен!
— Эй! — Я посмотрел на Елену Сергеевну с возмущением. Не выдержал накала страстей. Или того, что и она, и Богомол говорят между собой, будто нас с Машей нет. — А чего это мы, главное, про непонятного Разрушителя успели поговорить, а про бомбу я впервые слышу?! Речь ведь обо мне? Верно? Я бомба? Я магнитик?