Пионеры Вселенной
Шрифт:
Ему снилось детство. Мать и сестренки качались в гамаке, а он, совсем маленький, играл на траве… Вдруг послышались выстрелы, задребезжали стекла окон. Фридрих закричал и открыл глаза. Было темно, стекла не дребезжали, но выстрелы слышались так явственно, словно стреляли где-то рядом. Фридрих приподнялся, прислушался: выстрелы доносились со стороны центральной тюрьмы. Перед глазами встал январский расстрел. Фридрих вскочил, оделся, стал прислушиваться. Выстрелы постепенно утихли. Начало
«Неужели вор?» – подумал Фридрих и попятился, соображая, как и что следует делать?
– Цандрик, это я! – послышался шепот из-за куста.
«Кто-то из реалистов, – подумал Фридрих, – так меня звали только в училище». – Он шагнул к кустам и увидел сидящего на траве Яниса Кудзиня, с перевязанной ногой.
– Янис?
– За мной гонятся, Фридрих… если можешь – помоги! – прошептал Янис.
Фридрих протянул ему руку:
– Здесь в горе есть небольшая пещера. Мы детьми в ней играли. Она заросла. Никто нас не увидит. Идем!
Янис шел, волоча левую ногу.
– Вот тут, за кустами.
– Вижу, спасибо! – Янис раздвинул кусты и спрятался.
В калитку громко застучали:
– Открывай! Полиция!
Фридрих подошел, открыл калитку. Двое полицейских, оттолкнув его, побежали по аллеям, осматривая кусты. К калитке, в коляске на вороной лошади, подкатили околоточный и пристав. Пристав спрыгнул первым и, войдя в сад, остановился перед Фридрихом, взял под козырек:
– Не видели, сюда никто не забежал?
– Калитка была закрыта.
– Могли через забор!
– Нет, не видел… Впрочем, я только вышел из дома… Наши еще спят…
Из боковой аллеи, стуча каблуками, выскочили двое полицейских, вытянулись перед приставом:
– Ваше высокоблагородие! Обшарили весь сад – никого нет! Дозвольте обыскать дом?
– От-ставить! – приказал пристав и махнул рукой.
Полицейские юркнули в калитку.
– Извините, что побеспокоили, господин Цандер. Служба… – Пристав приложил два пальца к козырьку и, повернувшись, вышел.
Когда цокот копыт и шаги полицейских утихли, Фридрих запер калитку, осмотрелся и подошел к пещере:
– Янис, вылезай – ушли!
Янис вылез, отряхнул прилипшие сухие листья, крошки земли, протянул руку:
– Спасибо, Фридрих! Ты меня спас. Можно мне тут побыть до вечера?
– Пойдем в дом – тебе надо перевязать ногу.
– А никто не увидит?
– Наших не бойся – они не выдадут… Обопрись на меня и пойдем.
Янис положил руку на плечо Фридриха и, морщась от боли, поковылял к дому.
По черной лестнице они поднялись
Артур Константинович уже позавтракал и собирался ехать на службу.
– А, ты уже встал! – удивленно воскликнул он, увидев Фридриха.
– Папа, я знаю, ты не одобряешь революционеров… Но тот человек, что спас меня зимой, теперь здесь и нуждается в твоей помощи.
– Он ранен? – насупился отец.
– Кажется, да…
– Кто-нибудь видел, как он пришел?
– Нет, еще было темно…
– Хорошо, иди к нему – я сейчас поднимусь.
Фридрих, войдя в комнату, приложил палец к губам.
Оба слушали, как отец мыл руки, собирал инструменты и, тяжело ступая, поднимался по лестнице.
– Ну-с, здравствуйте, молодой человек! Покажите-ка, что у вас за царапина? – стараясь быть приветливым, начал Артур Константинович.
Янис поднял штанину, снял намокшую кровью повязку.
– Однако! – покачал головой старый доктор. – Фридрих, немедленно сюда таз с теплой водой, спирт, йод, бинт!
Фридрих бросился вниз и мигом доставил все необходимое.
Промыв и забинтовав рану, старик вместе с Фридрихом уложили больного в постель.
– Сейчас вам дадут поесть, потом примите вот это лекарство и – спать!.. Вечером, если все будет хорошо, Фридрих отвезет вас в моей коляске домой или куда скажете… Будьте здоровы!
Старик кивнул, взял саквояж с инструментами и вышел из комнаты…
– У тебя славный отец, Фридрих.
– У тебя тоже! Передай ему от меня сердечный привет.
– Спасибо, но едва ли смогу… Отец четыре месяца был в тюрьме, а сейчас вынужден скрываться…
– Его выпустили?
– Освободили рабочие сегодня ночью. Ты слышал стрельбу?
– Да. Стреляли здорово.
– Это рабочая дружина напала на тюремную охрану, чтоб освободить приговоренных к смертной казни.
– Неужели удалось спасти?
– Да, освободили всех, в том числе и отца.
– Молодцы! Тебя там и ранили?
– Да. Я ведь теперь работаю на заводе и был вместе с товарищами…
– А почему за тобой гнались уже утром?
– Шел к другу, в Задвинье, а городовой увидел кровь на брюках и бросился меня ловить, засвистел. А тут поблизости – участок. За мной – погоня… Хорошо, что юркнул в переулок и махнул за забор к тебе…
– А я словно предчувствовал… проснулся рано и вышел погулять.
– Да, спасибо! Если б не ты – меня бы схватили и, очевидно, повесили. Мы много побили охранников…
Вечером старик Цандер осмотрел больного и сказал, что все хорошо. Когда совсем стемнело, Фридрих отвез его в Московское предместье, к «Тетке»…