Пионеры Вселенной

Нагаев Герман Данилович

– Правильно!

– Отчислить!

Гаремба поднял руку:

– Пусть дирекция, в счет наших отчислений, завтра же выдаст пособие товарищу Цандеру и поможет продуктами… Кто за это предложение?

Поднялся лес рук.

– Спасибо, братва! – крикнул Гаремба. – А теперь продолжаем обсуждение текущего вопроса. Давай, товарищ Петухов…

«Вот это да!» – подумал Дубосеков и почувствовал, что кто-то потянул его за рукав. Он обернулся и увидел главного инженера:

– Вот, возьми записку, Степан, и беги в бухгалтерию. Там еще не ушли. Получишь деньги –

купи, что сможешь, и на извозчике гони к Цандеру.

– Понял! – Дубосеков, зажав записку в кулак, стал пробираться к выходу,

7

Осенью у Стрешнева вся семья переболела возвратным тифом. Сам Андрей Сергеевич явился на завод наголо остриженный, исхудавший и еле держался на ногах. Но, узнав о бедственном положении Цандера, он после работы нанял извозчика и поехал навестить старого друга. Цандер, услышав три звонка, сам открыл входную дверь и встретил Стрешнева радостным возгласом:

– Наконец-то медведь вылез из своей берлоги. Здравствуй, здравствуй, рад тебя видеть!

Стрешнев пожал протянутую руку, разделся в передней и, вслед за хозяином, вошел в комнату.

Только тут Цандер взглянул на него внимательно:

– Андрюша, что это с тобой, ты словно из больницы?

– Чуть на кладбище не угодил… все наши переболели возвратным… А ты, я слышал, тоже едва ноги не протянул?

– Пустое…

– Говорят, голодал?

– Нет, слухи… все хорошо. Очень помогли мне рабочие.

– Знаю, – Стрешнев придирчиво осмотрел скромное убранство комнаты, широкий диван, письменный стол, комод и громоздкий шкаф, занимавший половину стены.

– А где астрономическая труба?

– Ну вот, сразу же допрос?

– Единственная вещь у тебя была, и ту снес на толкучку?

– Пришлось… Правда, у меня ее купили не спекулянты, а красные курсанты ВЦИКа, что в Кремле… для своего клуба.

– Ты им лекции читал?

– Да, читал… а они меня подкармливали…

Стрешнев махнул рукой.

– Ладно, что теперь толковать… Как же с проектом?

– В главном – заканчиваю. Еще недели две, и будет готово описание. – Цандер распахнул обе дверцы шкафа и вынул модель корабля-аэроплана, поставил на стол.

– Вот, взгляни, Андрей.

Стрешнев отошел подальше:

– Да, впечатляющая штука, Фридрих. Вот бы построить такой корабль! Право! Ведь нигде в Европе ничего подобного пока еще не создано… Ради такой цели стоило голодать!

8

В середине зимы, в трескучие морозы, когда Цандер начал работать на заводе, ему принесли приглашение на 1-ю Московскую губернскую конференцию изобретателей. По совету Крамешко он съездил в Московский Совет, где должна была состояться конференция, и вернулся радостный, возбужденный.

– Павел Николаич, конференция будет носить деловой характер. Перед ней ставится серьезная задача – выявление и внедрение в промышленность и сельское хозяйство новейших изобретений и открытий. Приглашено много инженеров, ученых.

– А как будет построена

работа?

– Решено образовать из участников семь секций: физическую, химическую, машиностроительную, транспортную, сельскохозяйственную, топливную и, кажется, смешанную.

– Это должно быть интересно.

– Да, я очень доволен. Мне предложили работать с одной из секций и охотно согласились включить в программу мои доклады о межпланетном корабле и двигателе высокого давления.

– Поздравляю, Фридрих Артурович. Это важно!

– Но, говорят, конференция продлится целую неделю… Как же быть… ведь я на службе?

– Для такого дела я вас отпускаю с радостью – идите и ни о чем не беспокойтесь…

В начале нового года по Москве были расклеены афиши:

«АНОНС!

В ближайшие дни в одном из лекционных залов МГУ состоится необычная лекция:

«ЗАВОЕВАНИЕ ЧЕЛОВЕКОМ МИРОВОГО ПРОСТРАНСТВА»,

Лекцию прочтет член Ассоциации изобретателей, инженер Ф. А. Цандер.

Им же будет демонстрироваться модель межпланетного корабля-аэроплана.

О дне и часе начала лекции будет объявлено особо.

Билеты продаются».

Устроители лекции опасались, что придет мало народу и они «прогорят». Поэтому объявили анонс. Но билеты были буквально расхватаны в течение нескольких часов, и лекцию назначили на ближайшую субботу.

Было решено, что вступительное слово скажет член Ассоциации, профессор Ремиз, человек внушительной внешности, обладавший зычным голосом.

Цандер приехал вместе со Стрешневым, чтоб было не так страшно.

На сцене его встретил Ремиз, высокий, бородатый, тучный, и добродушие похлопал по плечу.

– Не волнуйтесь, коллега, все пройдет на славу.

Стрешнев извлек из ящика модель и помог рабочим укрепить ее на тросах, на черном фоне сукна.

Кто-то принес длинную указку, графин с водой, и круглый столик, накрытый зеленой скатертью.

– Ну-с, можно начинать, – сказал председатель, – зал гудит, да и время.

– Я готов! – пробасил Ремиз.

– Я тоже, – с волнением в голосе отозвался Цандер.

– Занавес! – крикнул председатель.

Цандер увидел огромный, гудящий, забитый до отказа зал; массивные, запотевшие от дыхания сотен людей, мерцающие золотом люстры, – и оробел. Сердце запрыгало, на лбу выступил пот. Но раскатистый, степенный бас профессора Ремиза прокатился громом, и сразу стало тихо.

Цандер поднялся над зеленым столиком, а Ремиз, распушив бороду, сел рядом.

Присутствие этого большого, уверенного в себе человека сразу ободрило Цандера; он заговорил легко и свободно.

– Товарищи! Еще сорок лет назад бесстрашный революционер и ученый Николай Кибальчич, негласный участник казни Александра Второго – совершил невиданный подвиг!

В глухом каземате перед лицом смерти он создал проект первого в мире реактивного летательного аппарата – ракеты и тем указал человечеству путь в неоглядные миры Вселенной.