Пипец Котенку!

Майерс Александр

— Выключи фонарик и закрой глаза.

— Зачем?

Света осторожничает. Конечно, Котёнка никто не воспринимает как угрозу, но всё-таки мы одни, в тёмном лесу… Мало ли что.

— Закрой. Это же сюрприз.

— Ладно, — Света убирает фонарик в карман и закрывает глаза. — А когда открывать?

— Поймёшь.

Подбираю палку и черчу на земле печать Иллюминации. Это занимает какое-то время. Светлана покорно ждет и даже не подсматривает, только перебирает пальцами свою шикарную косу.

Печать получилась далеко

не идеальной. Да и вообще, она слабо предназначена для такого изображения, потому что не связана со стихией земли. Но начертить её пальцами в воздухе я бы тем более не смог.

Отбрасываю палку в кусты и выпускаю ману в подготовленную печать.

Все вокруг озаряется разноцветными огнями, Света открывает глаза и застывает.

Нас окружают переливчатые волны, похожие на северное сияние. В воздухе мерцают сияющие капли, как сотни светлячков. Фонтанчики света бьют из земли и рассыпаются множеством блестящих искр.

Вся эта радужная красота отражается в широко раскрытых глазах девушки. Нежные губки приоткрываются от удивления.

— Какая прелесть, — выдыхает она. — Как ты это сделал?

— Секрет, — улыбаюсь я. — Потанцуем?

Света протягивает руку, и мы начинаем вальсировать среди неосязаемых волн под бесшумную музыку красок. Наши тела соприкасаются, а взгляды не отрываются друг от друга.

Мы не останавливаемся до тех пор, пока последняя сияющая капля не угасает в ночной темноте.

— Вот это да, — Света не спешит отпускать меня. — Я не знала, что ты так умеешь… Я вообще не знала, что так можно! Что это за магия? Ты что, уже владеешь какими-то техниками?

— Говорю же, секрет. Когда будешь рассказывать подружкам о свидании, скажи, что я просто зажёг свечи посреди леса или типа того.

— Ты… точно человек? — Светлана крепко сжимает моё плечо.

— Думаешь, я — злой дух сибирской тайги? — усмехаюсь.

— Не знаю… ты так изменился. Раньше я тебя видела только издалека, и ты был таким тихим. Забитым даже. Никогда ни с кем не разговаривал. Я и подумать не могла, что ты способен на такое…

— Я изменился. А какое «такое»?

— Чудесное, — шепчет Света, приближая своё лицо к моему.

Что ж, я не против научить целоваться еще одну красавицу. Только вот Светлану не надо учить, она сама прекрасно умеет. Её мягкие губы сплетаются с моими — сладкий, бархатистый поцелуй, на вкус как спелая дыня.

Света позволяет мне немного распустить руки и не спешит разжать объятия, когда в её бедро упирается моя башня. Напротив, прижимается сильнее и двигает тазом. Ух, девочка, зря ты так… Я ж не простой пацан, могу и не сдержаться. Только откуда тебе это знать?

— Знаешь, я бы ещё осталась… Но надо возвращаться, наверное, — отрываясь от поцелуя, шепчет Света. — Завтра же занятия и вообще…

— Конечно. Пойдём, провожу до твоего крыла.

— Может, завтра снова сходим?

— Может быть, — улыбаюсь.

По

дороге заставляю девушку поклясться, что она никому не расскажет о световом представлении. Не хочу, чтобы все знали о том, на что я способен. Печать Иллюминации это, конечно, просто баловство. Но, раз Светлана так удивилась — баловство для этого мира необычное. Пусть остаётся секретом.

Вообще-то я дурак, что показал свои умения. С оракулом ещё не разобрался, а уже выдаю секреты другим людям. Но просто не придумал, чем ещё поразить девушку, поэтому пошёл по лёгкому пути.

В интернат возвращаемся без проблем. Нас никто не видит.

— Увидимся завтра? — спрашивает Света, как бы невзначай прикусывая нижнюю губу.

— Не уверен. Завтра много дел. Но обязательно ещё увидимся.

Притягиваю девушку к себе, дарю прощальный поцелуй, и мы с ней расходимся по разным коридорам. Добираюсь до спальной комнаты пятого отряда, осторожно приоткрываю дверь и проскальзываю внутрь.

Темно и тихо. Окна завешаны шторами, поэтому почти ничего не вижу. Решаю положиться на мышечную память Ярослава — тело помнит, где его кровать. А она совсем недалеко, ближе всех к двери, у прохода. Дурацкое место.

Подхожу, начинаю снимать форму и слышу за спиной шуршание. Оборачиваюсь. В комнату проникает совсем немного тусклого лунного света, так что ничего не вижу. Может, кто-то просто ворочается во сне.

Но, когда я наклоняюсь, чтобы снять штаны, шуршание раздается снова. А потом — быстрые шаги. Шлёпают несколько пар босых ног по дощатому полу.

Распрямляясь, как пружина, мигом оцениваю ситуацию. Мне решили устроить тёмную. Кто именно, не разглядеть, но вариант «Тарас и дружки» выглядит наиболее правдоподобным.

Кто-то пытается накинуть на меня одеяло. Отпрыгиваю в сторону, не даю себя накрыть. Творю печать Гранита и бью в лицо одного из атакующих. Громкий щелчок, противник падает на пол и протяжно стонет.

— Охрана! — ору, что есть мочи. — Тревога!

А затем выбрасываю ладонь и активирую печать Иллюминации. Совсем не такую, как рисовал в лесу. Маленькую и простую, но с плотной структурой — получается яркая вспышка, которая ослепляет дурачка с одеялом. Успеваю заметить, что это долговязый Данил.

Что, печати Ужаса тебе было мало?!

На меня бросаются с двух сторон. Создать печать Гранита не успеваю, приходится биться голыми руками.

— Охрана!

Просыпаются другие парни из отряда. Кто-то включает свет, а из коридора доносится тяжёлый топот.

— Смотрите, пацаны! Котёнок опять Тараса бьёт!

Это не совсем правда. Сейчас бьют скорее меня, а я пытаюсь увернуться и получить как можно меньше ущерба. Но у Тараса разбит нос, значит, именно ему я зарядил Гранитом в темноте. Славно. А второй мой противник — пухлый шепелявый Игорь. Данил ослеплён и стоит у стены, вытирая слезящиеся глаза.