Пипец Котенку!
Шрифт:
Кстати, обратил внимание, что грубовцам положили порции побольше, чем другим. Значит, понимают, что спортсменам надо плотнее питаться. Это радует.
После еды хочется пойти в спальную и сразу отрубиться. Но у меня другие планы. Хочу заняться медитацией и начать, возможно, составлять специальный сигил, который сделает меня намного сильнее. А потом, пожалуй, снова встречусь со Светой.
Не скажу, что я влюбился, но девица мне определённо симпатична. К тому же, я узнал, что через месяц ей исполнится восемнадцать, а это значит, что мы сможем заниматься
Стоп.
Что это за чудесные звуки?
Застываю посреди коридора, как статуя. Если бы я мог шевелить ушами, то сейчас повернул бы их в ту сторону, откуда раздаётся музыка.
Музыка!.. Моя слабость. В прошлой жизни я уделял ей немногим меньше времени, чем магии. А главное — игра на музыкальном инструменте способствует развитию пальцев, что крайне важно для построения сложных печатей.
— Планы меняются! — восклицаю вслух, удивляя стоящих рядом мальчуганов, и срываюсь с места.
Глава 8
На двери висит табличка, которая просит не шуметь и не входить. Но когда меня подобные таблички останавливали?
Резко дёргаю дверь и врываюсь внутрь.
— Здравствуйте! — восклицаю, перекрикивая музыку. — Я к вам учиться.
Музыка резко обрывается, и все смотрят на меня, как на идиота.
— Молодой человек, — преподаватель, полная женщина в очках, строго хмурится. — Вы видели табличку на двери?
— Нет. Её, наверное, украл кто-нибудь, — вру, не моргнув глазом. — Хочу учиться.
Жадно осматриваю просторный кабинет. В прошлой жизни я отлично владел множеством разных инструментов, но моими любимыми были лютня и цитра. Вижу здесь похожие: один называется гусли, другой — балалайка, третий — домра.
Видя алчный блеск в моих глазах, гусляр шумно сглатывает и прижимает инструмент к себе. Все остальные тоже молча пялятся на меня.
— Приходите завтра, — говорит преподавательница. Голос у неё глубокий, певческий. — У нас репетиция, вы мешаете!
Женщина полноватая, но жирной её не назовешь. Как и уродиной. Лицо вполне симпатичное. Фигура на месте: талия, пышные бёдра и ещё кое-что пышное спереди… Ух, я бы с удовольствием побарахтался с её близняшками.
Тысячу серрангов мне в портки! Грёбаные гормоны! Даже на толстую тётку готов наброситься. Надо срочно скинуть напряжение… И нет, госпожа правая тут не поможет. Плавали, знаем. Нужна дама. Желательно, опытная.
— А вы опытная? — вырывается у меня.
Женщина смотрит на меня поверх очков:
— Что?
— Опытная преподавательница? — выкручиваюсь я.
— Послушайте, юноша. Мне сейчас не до вас, у нас идёт подготовка к новогоднему концерту.
— Так давайте помогу, — улыбаюсь я. — Может, вам нужен еще один балалаечник? Я и на домре могу, и вообще на чём угодно. Правда, давно не играл, нужно попрактиковаться.
Женщина вздыхает и стучит ногтем по раскрытой на пюпитре нотной записи.
— Как вас зовут?
— Котов, Ярослав Алексеевич, — щёлкаю каблуками и кланяюсь,
— Великий Альбатрос, вы и есть Котов? Последние два дня все только о вас и говорят. Меня зовут Любовь Павловна. Как вы могли догадаться, Альбатросова, — преподавательница против воли улыбается.
— Рад знакомству, почтенная Любовь Павловна, — снова кланяюсь.
— Присядьте пока, побеседуем позже. Посмотрите инструменты, если хотите. Только прошу, не вмешивайтесь в игру!
— Само собой. Покорнейше благодарю.
Аккуратно прохожу к стене, возле которой складированы невостребованные сейчас инструменты.
— Привет, Ярослав, — раздаётся несмелый писк.
Это обращается ко мне флейтистка. Лицо вроде знакомое. А, точно! Эту девушку я встретил в интернате одной из первых. Когда выходил из кабинета директрисы. Она ещё спросила, можно ли называть меня Котиком.
— Привет, — дружелюбно улыбаюсь.
Миниатюрная, но складненькая девушка. Брюнетка, слегка растрепанные волосы коротко стрижены. Ну как коротко — до плеч. Фигурка супер, идеальные ножки, маленький аккуратный носик и большие карие глаза — прямо куколка. Но больше всего внимания обращают на себя губы — алые, полные, чувственные.
Я, помнится, тоже применил на ней тогда Обольщение. Сейчас надо вырубить, кстати — своего добился, а на меня и так все девчонки оркестра пялятся.
— Продолжаем! — командует Любовь Павловна и начинает дирижировать.
Музыканты приступают к игре. А я не могу оторваться от того, как блондинка прижимает свои чувственные губки к флейте…
Где-нибудь здесь есть серранг? Нет? Мне срочно нужно хотя бы одного в портки. Чтобы сгрыз там всё к чёртовой матери, а иначе все заметят Невскую башню!
Как вообще можно спокойно смотреть на то, как блондиночка перебирает своими нежными пальчиками по твёрдому корпусу флейты и касается её алыми губками? Парни в оркестре, вы что, импотенты?
С трудом отвлекаюсь от флейтистки и начинаю перебирать инструменты. Духовые не пойдут. Мне нравится звучание, но разрабатывать пальцы лучше на чем-то ином. Вот домра — другое дело. Хотя, опять же, работать будут в основном пальцы левой руки, а в правой будет зажат медиатор. Надо что-то такое, где будут работать обе руки…
Один парень в оркестре играет на странном инструменте, состоящем из двух корпусов с клавиатурами, соединённых мехом. В моём мире такого не было. Это называется баян — сложная в освоении штука, где как раз требуется точная работа пальцев обеих рук.
Баянист в оркестре всего один. Так что смотрю на него плотоядно, раздумывая, как бы занять его место, не применяя насилия. Вариантов пока не вижу. Ну не руки же парню ломать.
Хотя…
И тут мой взгляд падает на большой стационарный инструмент из лакированного дерева, стоящий у противоположной стены. Память Ярослава говорит, что это рояль. Сейчас он не используется, потому что играет оркестр народных инструментов.