Пипец Котенку!

Майерс Александр

Люблю подарки, но настораживаюсь. С чего бы это ведуну просто так меня одаривать? С другой стороны, он уже поклялся, что не причинит вреда.

Старик достает с полки толстую книгу и открывает её. Внутри оказывается тайник — середина у страниц специально вырезана, этакая шкатулка получается. Внутри лежит тоненькая стопка купюр и пара украшений. Сразу понимаю, что это не просто безделушки. Артефакты.

Один из них Степан протягивает мне:

— В честь начала нашего сотрудничества.

Небольшой

серебряный кулон на кожаном ремешке. Можно носить на шее, можно вокруг запястья обмотать.

— Что это?

— Слабый подпитывающий артефакт. Я пользовался им, когда только начинал обучаться магии, примерно в твоём возрасте. Думал, сыну передам… Но семьи так и не нажил, — грустно усмехается оракул.

Принимаю кулон, но надевать не спешу. Создаю печать Астральной линзы и рассматриваю артефакт. Никаких подводных камней типа вампирических структур или даже следящих заклинаний не обнаруживаю.

Действительно, подвеска — своего рода микро-ядро, которое способно впитывать ману и делиться ею с владельцем. Сверхрезультатов не получишь, но восстанавливать энергию будешь быстрее.

Полезная штука, особенно на моём уровне развития, как у жалкой креветки.

— Спасибо, — приподнимаю кулон. — Увидимся, Степан Карпович.

— До свидания, — улыбается старичок. — Ярослав.

Пока что сую артефакт в карман — всё же я не до конца доверяю оракулу и постараюсь изучить финтифлюшку поподробней, прежде чем надевать. А то мало ли. Вытянет старый хрыч из меня душу, и прощай, Котёнок. А мне уже понравилось в новом теле.

«Хорошо быть снова молодым!» — думаю, трусцой направляясь в спортивный зал. Конечно, я и в прошлом теле был полностью здоров, несмотря на солидный возраст. Мог и ночи напролёт пить вино, и сражаться, и радовать женщин, доводя их до седьмого экстаза. Кстати, мой рекорд — пятнадцать концовок у партнерши за одну ночь, если кому интересно.

Но здоровье, достигнутой силой, и настоящее, молодое, цветущее — совсем разные вещи! Поэтому я искренне наслаждаюсь новым телом и ни в коем случае не собираюсь его покидать.

В очередном коридоре вижу Светлану, которая идёт куда-то с книжками в руках. Девушка кажётся ещё красивее, чем вчера — ах, эти милые румяные щёчки, золотые волосы, искрящиеся глазки. При виде меня Света расцветает и улыбается, делаясь ещё прелестнее.

Не сбавляю темп, прямо на бегу подхватываю девушку, отрываю от земли и целую.

— Ты что творишь! — краснеет Светочка, оглядываясь, но коридор пуст.

— А что? Мы же встречаемся.

— Правда?

— Ну да, — с железной уверенностью сообщаю.

— То есть сегодня снова увидимся? — не спеша выбираться из моих обнимашек, спрашивает Света.

— Так вот же, увиделись, — улыбаюсь.

— Я имела в виду, как вчера, после отбоя…

—

Да я понял. Не знаю, у меня тренировка и ещё куча дел. Постараюсь, ладно?

— Буду ждать, — шепчет Светлана.

— Договорились. Если не приду, не обижайся. Пока!

Ещё раз чмокаю её на прощание, отпускаю и бегу в зал. Поворачиваю за угол и вижу, как в противоположную от меня сторону быстрым шагом уходит парень. Уши-лопухи с другими не спутаешь. Делаю резкий бросок, догоняю парня и хватаю за плечо.

— Стоять, фуфлыга!

— Охренел?! — восклицает Тарас, поворачивается и сбрасывает мою руку. — По зубам хочешь?

Только хохочу в ответ, заставляя Овчукова побагроветь от злости. Потом вдруг резко перестаю смеяться и вонзаю в лицо хулигана холодный взгляд:

— Подслушивал?

— Чо подслушивал, Котёнок? Как ты с этой тёлкой лизался? Пошёл ты на х…

Звонкий чапалах, усиленный Гранитом, отбрасывает Тараса к стене. Удара он не ожидал, поэтому оглушён и позорно сползает на пол. Наклоняюсь и хватаю его за воротник:

— Она не тёлка, понял? — рычу над самым ухом. — Она — девушка, на данный момент — моя. И запомни уже, что я больше не Котёнок. Меня зовут Ярослав, и ты, насекомое, больше не можешь надо мной издеваться. Иначе буду бить. Сильно. Понял?

— Да пошёл ты!

Не понял, видимо. Врезать, что ли, коленом в челюсть? Не, слишком жестко. В этот раз получится, что я первый начал, не хочу разборок с директрисой.

Я б, конечно, с радостью применил на ней ауру Обольщения ещё разок и полюбовался на бархатные холмы… Но других забот хватает.

Поэтому в целях воспитания одариваю Тараса ещё несколькими лещами, добиваясь того, что его конопатые щёки приобретают свекольный цвет.

— Лучше отвали от меня. По-доброму прошу, — говорю напоследок, отпускаю парня и бегу в зал.

Времечко поджимает! Без двух минут три. Опоздать нельзя!

Активирую печать Скорости. Но даже с ней залетаю в зал за несколько секунд до трёх и едва не врезаюсь в широкую грудь Бернарда Хенриковича.

— В последний момент успел! — сообщает он, тыча волосатым пальцем в настенные часы. — Запыхался?

— Есть… немного… — опираясь на колени, с трудом ловлю дыхание.

Для печати Скорости тело явно не готово. Перед глазами пляшут разноцветные круги, в боку колет. Но ничего, потерплю.

— Отдыхать не дам. Ватага! На разминку! Котов, в конец строя.

— Есть!

— Не естькай мне тут, не в армии, — морщится тренер.

Обращаю внимание, что рукава спортивного костюма у Бернарда закатаны. На мощных предплечьях татуировки — скандинавские руны вперемешку с волчьими мордами. Рисунки покрывают всю кожу так, что шрамы, поверх которых они нанесены, почти и незаметны.