ПираМММида
Шрифт:
Водки бы, — тоскливо подумал он. — Или хотя бы кофе. Ну, или крепкого чая на худой конец.
Ладно, надо прежде всего успокоиться.
Почему я так боюсь? — Паутов обхватил голову руками. — Ведь все, что… ОН говорил — правильно. И про бездарные власти, и про пользу… стране, народу… все правильно. Я действительно, наверное, сейчас самый достойный. Действительно смогу железной рукой удержать Россию на краю пропасти. Куда она стремительно катится.
А что касается жертв… Они неизбежны. Добровольно власть никто не отдаст. Это я, дурачок наивный, решил, что
Страну надо спасать! О ней думать! Процесс гниения уже начался! В зависимости от температуры он может идти быстрее или медленнее, но он не остановится. Все! Всякие профилактические меры тут уже бесполезны. Нужно каленое железо!! Прижигание. Кровь и смерть.
Все это совершенно очевидно. Все это абсолютно правильно. Я ведь и сам так думаю и не раз это говорил. Так почему же!?.. — Паутов сгорбился и закрыл лицо руками.
Потому что я лгу! — отнял он руки, выпрямился и, запрокинув голову, безнадежно уставился в потолок. — Лгу!! Не верю я ни во что это! В страну,.. в народ,.. в пользу там какую-то!.. Все это для меня пустые слова. Красивости. Фразы. Риторика. Фасад, за которым я прячу свои истинные цели. А цели эти — деньги, власть, бабы, собственная безопасность и благополучие. В общем, все, как у всех.
А в данный момент — просто самому спастись! Свою собственную шкуру. Даже ценой гибели миллионов! Вот что я сейчас спасаю! Вот о чем думаю! А вовсе никакую не «страну»! Страна для меня — просто удобная ширма, — Паутов до боли вцепился побелевшими пальцами в холодный металл кровати.
Я такой же, как они! — с ужасом сообразил он. — Да, умнее, талантливее, но такой же. Плоть от плоти. А значит, ничего не принесу никому, кроме горя. Моя битва с властями — это просто битва двух драконов. Это не битва добра и зла. Хорошего с плохим. Это страшное сражается с ужасным.
Как соблазнительно! Убей дракона! Но для этого сам сначала стань драконом. Еще более сильным. Точнее, всего лишь прикинься им, превратись в него чисто внешне, прими его обличье. Примерь его шкуру. Иначе как же ты сможешь его победить, сражаться с ним на равных?
Чего ты боишься? Это же все равно останешься ты. Только в теле дракона. Хочешь быть добрым драконов — да пожалуйста! Только сначала убей злого….
(Рев снаружи достиг, кажется, предела! Там словно ворочалось и ревело в ярости какое-то доисторическое чудовище. Дракон! Паутов прислушался и горько усмехнулся. Он уже принял для себя решение.)
Но нельзя быть добрым драконом! Драконы не бывают добрые. И процесс перерождения затрагивает неизбежно не только тело, ни и душу. У нее тоже вырастают когти и хвост.
Я не рыцарь. Не Ланселот. Я всего лишь еще один дракон. Такой же точно. Только более крупный. Более сильный. А значит — и еще более жестокий. Еще более безжалостный! Ибо жестокость у драконов — это и есть их сила. И если я перестану быть жестоким — на мое место придет другой. Который сожрет меня.
Нет! — Паутов медленно покачал головой. — Есть черта, которой я не переступлю! Я не буду покупать победу такой ценой. Не стану превращаться в дракона. Я останусь человеком. Я подыму
Референдум — да, но гражданская война — нет. Я не буду биться с драконом его методами. Не стану призывать на помощь дьявола.
И если я действительно погибну — что ж, значит, я просто слишком слаб. Не Георгий-победоносец. А всего лишь его предтеча. Всего лишь один из многих.
Но я умру человеком! Спасу свою душу. Я один раз уже чуть не потерял ее и не хочу терять во второй. Теперь я знаю, что это такое. «Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?»
Ни-ка-кой! Решительно никакой. Это уже вообще будет не человек. Это будет — дракон.
***
Через день все российские газеты вышли с огромными заголовками.
«Паутов бежал из-под стражи!.. Где сейчас Сергей Паутов?.. Как погода на Карибах?.. Хорошо быть мультимиллиардером!..»
***
— Новость дня! По всем каналам передают! — негромко сказал сидевший за рулем неприметного вида мужчина в штатском, сделал радио потише и мельком взглянул на своего спутника. Тот промолчал, все так же безучастно глядя на дорогу.
— Не нравится мне что-то все это!.. — помявшись, снова нерешительно начал первый мужчина. — Как бы нас самих теперь… Как нежелательных свидетелей. Такое дело громкое!.. Шуму-то сколько!
Его сосед молчал по-прежнему. Но сидевший за рулем не успокаивался.
— Слушай, а у тебя у самого-то паутовки есть? — после паузы вновь спросил он.
— Есть… — процедил наконец сквозь зубы его неразговорчивый собеседник и зло сплюнул в окно. — И у тещи еще целый мешок. Звонила вчера…
— Вот жизнь! — сокрушенно покачал головой водитель. — И у меня есть… Сволочи!! — неизвестно к чему ожесточенно добавил он и резко прибавил газа.
***
Через три месяца после исчезновения Паутова государство выпустило ГКО — государственные краткосрочные облигации. Фактически это была та же схема Паутова, только слегка лишь подретушированная и видоизмененная. Чтобы сходство не слишком уж бросалось в глаза.
Идеи Паутова оказались очень живучими. Государство приступило к строительству своей собственной пирамиды.
***
И спросил у Люцифера Его Сын:
— Разве тот человек поступил неправильно? Написано же: «Возлюби ближнего своего».
И ответил, усмехнувшись, Люцифер Своему Сыну:
— «Ближнего»! Только ближнего! Семью, друзей… Но не всех же подряд!
И опять спросил у Люцифера Его Сын, весьма удивленный:
— А разве под «ближними» не подразумеваются именно все?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
— Тогда почему же в остальных заповедях говорится просто: не убий! не укради! Там, где речь идет именно о всех?
И ничего не ответил тогда на это и задумался Сын Люцифера.
СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 66-й