ПираМММида
Шрифт:
Только по субботам-воскресеньям, на экскурсии. Для удовлетворения своих естественных, чисто физиологических надобностей. И не более того. Отдавать дань природе. Приходится-таки. Иногда. Никуда тут не денешься. Увы!
***
Да чего я веду себя как мальчишка?! Что со мной?! — Русин, злясь на себя, налил себе большую рюмку водки, залпом ее выпил и поискал глазами, чем бы закусить. — Ладно, хватит дурака валять! — он встал и, дожевывая на ходу кусочек тончайшего и нежнейшего розоватого балыка («че за рыбка-то, интересно? скусная… надо повару не забыть сказать, чтоб еще заказал»),
Девушки тотчас встали со стульев и послушно уселись по бокам. Алла слева. Русин властно привлек ее к себе, наклонился и принялся целовать, жадно стискивая свободной правой рукой ее грудь. Грудь у Аллы была замечательная. Упругая и в меру большая. Сидящая справа Тома тем времени низко наклонилась и принялась расстегивать Русину пуговицы на брюках. Почувствовав, что девушка начала делать ему минет, Русин отстранил Аллочку и указал ей глазами на подружку.
— Давай, помоги ей! — улыбаясь, предложил он девушке.
Та, как показалось Русину, чуть помедлила, но потом все же тоже улыбнулась ему в ответ, наклонилась и присоединилась к Томе.
Русин сидел, раскинув руки в стороны, положив их на спинку дивана, и наблюдал, как обе девушка облизывали с двух сторон его член, поочередно брали его в рот, передавали друг другу и т. п. Вообще-то с некоторых пор он не был особым любителем всех этих групповых развлечений, предпочитая им старый добрый традиционный секс с одной партнершей, но данный случай был особый.
Он чувствовал, что между ним и Аллой словно устанавливается какая-то внутренняя связь, возникают чуть ли не чувства; и это ему не нравилось. Очень не нравилось!
Поэтому-то он и заставил ее сейчас присоединиться к Томке, надеясь, что зрелище того, как она сосет у него наперегонки с другой такой же точно блядью, отрезвит его, поможет избавиться от наваждения и спуститься наконец с небес на землю!
Это же обычная шлюха! — убеждал он сам себя, небрежно поглаживая девушек по волосам. — Проститутка. Других у меня здесь просто не бывает. Обычная соска. Минетчица. Дрянь. Дешевка. Дай ей сейчас еще штуку баксов — и она и у всех моих охранников заодно отсосет! В легкую! Без проблем!
С тем же загадочным выражением лица. Как будто она какую-то великую тайну знает. Одну только ей известную. А еще за двести баксов с Томкой сейчас у меня на глазах лизаться начнет. Пока я ее в жопу трахать буду. Кстати, это мысль!
— Ладно, девочки, хватит! — лениво хлопнул он пару раз в ладоши. — Давайте раздевайтесь и поласкайте друг друга у меня на глазах. Меня это возбуждает.
И опять эта легкая заминка! Тамара начала раздеваться сразу, с веселой, понимающей улыбкой, воспринимая, судя по всему, требования Русина как нечто, само собой разумеющееся. Все правильно! Ей хорошо заплатили, купили ее на эти двое суток, — естественно, клиент вправе за свои деньги требовать от нее то, чего он хочет. Для этого-то она сюда и приехала. Чтобы эти его требования выполнять. Это просто работа! Обычная работа, хорошо ей знакомая и привычная.
Алла тоже начала раздеваться, но после маленькой, еле заметной паузы. Как будто сама она не знала, что делать и как себя вести и просто слепо копировала все действия своей подруги и во всем ей подражала.
Русин ощутил растущее раздражение. Ему показалось, что девушка почувствовала
Что ты ломаешься, тварь! — со злостью подумал, глядя на нее, Русин. — Великомученицу из себя строишь. Ассоль, блядь! Чего ты вообще тогда ко мне приехала? Цветочки нюхать? Алыми парусами любоваться? Будут тебе сейчас алые паруса! По самые помидоры.
Собственно, злился он даже не столько на нее, сколько на самого себя. На то, что он ведется на все это, как последний лох. На все эти ее нехитрые женские уловки. Она-то чего! Она все правильно делает. Видит, что мужик на нее западает, ну, и действует соответственно. Глядишь, и получится чего. Но он-то! Он-то хорош!.. Сколько баб за это время через его руки прошло, казалось, наизусть уж всех их можно было бы изучить со всеми этими их штучками и подходцами — и вот, пожалуйста! Вот, понимаешь вроде все, каждое ее движение, каждый жест, взгляд, каждую ужимку! — а что толку? Разум тут бессилен. Уже бессилен…
Ей каким-то волшебным образом удалось сломать защитный психологический механизм и проникнуть внутрь системы. В душу!
Все!! Враг изнутри. Разум говорит одно, а сердце — другое.
Логика подсказывает:
— Да это же профессионалка, у нее мужиков было в сто раз больше, чем у тебя баб; она же просто на лавэ тебя раскручивает; она за этим сюда и приехала, как и все они приезжают! А иначе зачем? Она тебя до этого и не видела ни разу! Ты что, дурак!!??
А душа шепчет в ответ:
— То «все», а то ОНА! Она — другая, особая!..
Тьфу ты!.. «Особая»!.. Сейчас мы поглядим, какая она «особая»…
Девушки тем временем разделись. Вид обнаженной Аллочки подействовал на Русина оглушающе. Дыхание участилось, во рту пересохло. Он почувствовал себя каким-то мальчишкой, школьником, перед которым впервые разделась его одноклассница.
Да что с тобой!!!??? — заорал он сам на себя. — Очнись!! Идиот!!! Это же всего лишь шлюха!
Томка между тем уверенно приблизилась к по-прежнему словно бы робеющей и смущенной Аллочке, слегка наклонилась и стала целовать ей грудь, в то время как правая рука ее скользнула Аллочке между ног. Аллочка вздрогнула, но не отстранилась.
Русин, стиснув зубы, все это наблюдал, медленно поглаживая свой торчащий из брюк член.
Томка, видимо заметив нетерпение Русина, быстро увлекла послушно следовавшую за ней во всем Аллочку прямо на ковер. Теперь девушки находились в классической для лесбиянок позе: одна над другой, обе с широко раздвинутыми ногами, каждая лижет у своей подруги… там. Верхняя — у нижней, нижняя — у верхней. Верхней оказалось Аллочка.
Русин тоже не торопясь разделся, бросил одежду на диван и медленно приблизился к лежащим на полу девушкам.