Пират и язычница
Шрифт:
– Возможно, – нанесла очередной удар Саммер, – но, боюсь, вы не тот джентльмен, ради которого я его надела.
Рурк потянулся к ее корсажу, и Саммер охнула, испугавшись, что он вздумает при всех ущипнуть ее за соски, но Рурк осторожно отлепил крохотную золотистую корону.
– К сожалению, мадам, вашими милостями, видимо, пользуется другой счастливец.
И, стиснув ее запястье, снова подвел к королю.
– Я не подбираю объедки с королевского стола.
Вложив ее руку в ладонь Карла, он повторил сказанные монархом несколько минут назад слова:
– Желаю вам
И исчез в толпе, мечтая покорить первую же чаровницу, которая попадется у него на пути, чтобы потешить свою раненую гордость.
– Это нрав Хелфордов, ваше величество, – объяснила Саммер, краснея от стыда.
– Чертов сорвиголова! Едва не вызвал меня на дуэль. Уверен, что вы достойная пара, – хмыкнул Карл.
К сожалению, Рурк Хелфорд скоро обнаружил, что его вовсе не прельщает общество признанных красавиц. Женщины буквально висли у него на шее, и каждая была готова на все, лишь бы очутиться в его постели. Охотник превратился в добычу, а это поистине невыносимо для человека с властным, надменным характером.
И как ни тяжело было признать, в сравнении с лицом Саммер, изящным, словно камея, черты остальных казались грубыми и невыразительными; было в ней нечто неуловимое, ускользающее, что притягивало мужчин, как мух на мед, и заставляло хотеть большего, чем она могла дать. Поэтому Рурк скоро присоединился к компании джентльменов, ведущих беседы о войне и политике.
Нед Гайд широко улыбнулся, когда Рурк поблагодарил его за то, с каким искусством он вытянул из парламента два с половиной миллиона на военные расходы.
– Мы покрываем себя славой, когда топим вражеские корабли, но, говоря по правде, честь победы принадлежит вам, канцлер.
К ним приблизился Карл, и только безупречные манеры и сверхъестественные усилия воли помешали Рурку отвернуться.
– Нед, королева ищет тебя. Хочет лично поблагодарить за то, что перетянул парламент на нашу сторону.
Оставшись лицом к лицу со старым другом, монарх лукаво прошептал:
– Если бы взгляд имел силу убивать, я был бы уже трупом. Возможно, я глупец, что признаюсь в этом, но поверь, я не наставлял тебе рогов… пока. Кстати, почему Саммер назвалась девичьим именем? Что за вздор? Ты действительно расторг брак?
– Нет, она останется леди Хелфорд по своей воле или против, но навсегда, – сухо ответил Рурк.
– В таком случае предлагаю тебе поставить на ней тавро своего владения, – посоветовал король, – иначе другой сорвет спелую вишню, которой ты так домогаешься.
Следующий час Рурк исподтишка поглядывал на жену, с досадой отмечая, как вьются вокруг нее мужчины. Ее чары сразили Джека Гренвила, герцога Йорка, Гарри Киллигру и сэра Энтони Дина, великого кораблестроителя и почетного гостя короля. Брови Рурка угрожающе сошлись на переносице, когда Саммер приветствовала поцелуем сэра Джорджа Дигби, графа Бристола. Ему было около пятидесяти, но выглядел граф гораздо моложе и мог считаться настоящим красавцем. Саммер не отвергала его ухаживаний и даже позволила ему взять себя под руку и повести в комнату, где шла карточная игра. Граф вдовел почти год, и пока еще ни одной женщине
Лорд Хелфорд, мрачный, как ночь, последовал за своевольной женушкой, но не успел подойти ближе, как до него донесся звонкий голосок:
– Я бы не прочь выпить клери. Так давно не была при дворе, что ни разу не пробовала, какой он на вкус, хотя, если верить тете, сейчас все только его и пьют.
Очевидно, она имела в виду чертовски крепкую смесь бренди, сахара, цветов шалфея и серой амбры – довольно сильного афродизиака. Неудивительно, что Дигби едва ли не бегом отправился выполнять ее просьбу!
Окончательно выведенный из себя, Рурк встал за спиной жены:
– Я провожу вас домой, мадам.
Саммер круто развернулась и, надменно прищурившись, протянула:
– Мне очень жаль, но я только что доверила эту почетную обязанность графу Бристолу.
Она намеренно подчеркнула титул Дигби, чтобы позлить мужа.
– Вы поедете со мной, и немедленно. Мне давно пора увидеть своего сына.
Саммер оцепенела от неожиданности, хорошо зная, что никто и ничто не помешает Рурку осуществить задуманное.
– Но не могу же я обидеть Джорджа! – слабо запротестовала она.
– Я сам поговорю с ним, – решительно бросил Рурк и, завидев красавца графа, бесцеремонно отобрал у него стакан с клери и залпом осушил. – Благодарю, Джордж. Саммер сейчас нельзя пить бренди: она кормит ребенка.
Саммер съежилась от стыда. Джордж Дигби залился краской. Рурк Хелфорд по-волчьи ощерил зубы.
– Прошу простить нас, Джордж, мы уходим. Пора домой.
Этот подлец нарочно портит ей вечер!
– Мы не можем уйти раньше королевы, – прошипела она, обжигая мужа негодующим взглядом. Но Рурк стиснул ее локоть и почти поволок из карточной комнаты в галерею.
– Никто не заметит нас в такой давке.
Однако он ошибся. Мужчины завидовали ему, а женщины – ей, поскольку со стороны казалось, что оба не могут дождаться той минуты, когда очутятся в постели.
Саммер прекрасно представляла, что последует потом. То же, что происходит каждый раз, когда они оказываются наедине. Ей хотелось наброситься на него и расцарапать нагло усмехавшуюся физиономию. Но за последнее время она стала куда мудрее и попыталась уладить дело миром, применив обходную тактику.
– Ру, – сладким голоском пропела она, – почему бы тебе не навестить нас завтра? По-моему, будить спящего малыша просто жестоко!
– У меня и без того репутация бессердечного эгоиста, – бесстрастно заметил он.
– И не только! – взорвалась Саммер, позабыв все благие намерения. – Ты чванливая, неуживчивая, гнусная, похотливая свинья!
– Похотливая? – отозвался он. – Да я близко не подходил к тебе вот уже почти три месяца!
В воздухе словно повисли недоговоренные слова «до сегодняшней ночи», и Саммер, по-настоящему испугавшись, принялась лихорадочно обдумывать план отступления. Если поспеть домой раньше Рурка, она может приказать миссис Бишоп не отходить ни на шаг.