Пиратка

Шахова Ирина

Вспыхнув от осознания того, что ее мужу может прийти в голову попросить снять сорочку, она быстро забралась в постель и натянула одеяло до самого подбородка.

Бенджамин все не приходил. Время тянулось мучительно медленно и Маргарет становилось все страшнее. Только сейчас она начала понимать, во что ввязалась. Несколько часов назад она вверила себя в руки совершенно незнакомого человека. И сделала это сама, сказав «да» у алтаря.

Сейчас ей не по себе, и это только первая ночь. А дальше будет хуже: рассветет, и ей придется следовать за этим мужчиной в его дом. Что ждет ее там? Сейчас, под крышей семьи Бенсон, все было просто и понятно. Тут ее тетушка, дядюшка и сестра, их слуги, пусть немногочисленные, но верные и никогда не строившие козни.

В случае чего кто-то непременно придет ей на помощь.

В доме иногда бывали гости, и Маргарет слышала, как дядина троюродная сестра, приехавшая к ним на Рождество, по всей видимости, охваченная порывом облагодетельствовать бедное семейство в такой светлый праздник и привезшая им целый окорок, с полдюжины уток, головку сыра и даже целый кулечек карамели, рассказывала за чаем, как сложно найти хорошую прислугу, и как она поймала одну из горничных на краже дорогого сапфирового ожерелья. Вынеся из комнаты хозяйки, девушка припрятала его в подушке в своей каморке и уже почти унесла из дома, если бы не муж родственницы, попросившей жену надеть украшение в театр. Когда выяснилось, что его нет и до того самого момента, как дворецкому было велено обыскать дом, а это без малого три дня, мужчина беспрестанно ругал растеряху-жену и даже запретил ей выходить из дома. Это звучало так ужасно, что Маргарет до сих пор помнила ощущение страха, которое возникло после рассказа, хотя прошло много лет. И после того как дядина троюродная сестра уехала, в доме еще долго ели привезенные яства и обсуждали нечистоплотность прислуги, попутно поминая, как повезло семейству Бенсон с людьми.

Кто будет окружать ее, Маргарет, в новом доме? Такие как сейчас, или подобные тем, что жили в том страшном повествовании? А ее муж? Хороший он или плохой, добрый или злой, скряга или транжира? Так много вопросов, на которые она не узнала ответов.

Дверь скрипнула, а потом и распахнулась полностью. И при свете почти потухших свечей Маргарет увидела Бенджамина.

Чуть покачиваясь, он прошел до кровати. От него явственно пахло вином. Неудивительно. За столом он много пил, да и время, прошедшее с того момента, когда Маргарет видела его последний раз, не прошло зря. Где же нашел алкоголь? Когда застолье подходило к концу, и гости стали разъезжаться, в немногочисленных бутылках ничего не оставалось. После прощания у дверей служанка сразу увела ее. Получается, даже оставшись один, он нашел вино и продолжил пить? Да он почти на ногах не стоит!

Словно подтверждая ее слова, новоиспеченный муж чуть качнулся и как был, в одежде и обуви, упал на кровать. Маргарет чуть вздрогнула и отодвинулась. Оставшаяся открытой дверь пропускала тусклый свет от окна, расположенного в коридоре около входа в спальню. По счастью, гостевая комната была самой крайней на этаже, иначе они рисковали быть увиденными домочадцами, спешащими к себе отдохнуть. Девушка осторожно выбралась из кровати, подошла к двери и закрыла ее.

Бенджамин спал беспробудным сном, отчаянно храпя. Она попыталась чуть пододвинуть его к подушке, но поняв тщетность усилий, оставила попытки. Забравшись на свою половину кровати, девушка свернулась калачиком, насколько ей позволяло тело рядом, и забылась беспокойным сном.

Утро встретило ярким солнечным светом сквозь открытые от штор окна. Молодожен все еще спал, правда, звук стал тише.

«Хоть кто-то выспался», – подумала девушка. Она сама всю ночь ворочалась, непривычная ни к посторонним в постели, ни к громким звукам, от них исходящим.

Вот храп практически прекратился, и она поднялась, чтобы закрыть шторы и хоть немного поспать. Громкий шлепок чуть ниже спины заставил подпрыгнуть ее на месте.

– Ну что, проснулась? – спросил муж. – Выглядишь неважно, – удовлетворенно заметил он. – По тебе сразу видно, что мы отлично повеселились в постельке, – добавил утвердительно и загоготал. – Могу тебя поздравить: ты рассталась с девственностью. Тебе ведь понравилось? Чувствую, что очень. Я был великолепен, правда?

Не зная, что сказать, девушка

лишь кивнула. Что ж, если именно это имела в виду тетушка, закатывая вчера глаза, Маргарет могла констатировать, что очень удивлена, отчего все это действо, именуемое первой брачной ночью, преподносится с таким пафосом, а обсуждение его тщательно скрывается от детских ушей.

Что ж, она стала женщиной, совсем взрослой, определила Маргарет для себя. А так как ничего особенного она не ощущала, то решила, что осознание случившегося должно прийти позже. Скорее всего, с появлением ребенка. Интересно, она уже беременна или пока еще нет? Нужно побыстрее это выяснить. Было бы просто отлично. Тогда она могла бы сказать тетушке, что оправдала ее ожидания и скоро подарит мужу наследника. И этим хоть немного искупить вину за вчерашнее поведение. Жаль, что спросить ей не у кого. Ничего. Разузнает позже.

Поняв, что она в одном нижнем белье стоит посреди комнаты, девушка быстрее схватила платье и принялась натягивать на себя.

А впереди ее ждали прощание с родными и долгая дорога в новый дом со страдающим ужасным похмельем мужем.

Глава 3

Бенджамин Олдридж считал себя мужчиной старой закалки. Он не любил новомодных штучек, все чаще возникающих разговоров об изменении роли женщины в семье и обществе, как его отец и дед полагая, что дамы существа глупые, наподобие детей, только сформировавшиеся. Посему они далеки от жизни, в рабочих делах совета не спросить, выполнение чего-то не поручить. А раз так, то и знать им что, как и для чего делается – не нужно. Если мужчина сказал, что нужно отправляться в путь, то вопросы куда и зачем даму волновать не должны. Если указал на необходимость сделать что-либо – аналогично. И все должно быть немедленно исполнено.

Их времяпрепровождение должно ограничиваться приличествующими положению занятиями – музицированием, играми, танцами, рукоделием и приемом гостей. С заключением брака леди полностью переходит под власть мужа и, вдобавок к указанным занятиям, приобретает обязанность вести дом, рожать детей и подчиняться воле мужа, как раньше покорялась воле отца. Именно на этих незыблемых правилах и строился мир. А нарушение их грозило его разрушить. Его первая жена отвечала всем требованиям – нежный цветок, выросший в не бедной семье, за которым давали хорошее приданое, да еще и очень хорошенькая. Время до замужества ее было легким и беззаботным. В отце души не чаяла и выполняла все его просьбы. И Бенджамин справедливо полагал, что он будет окружен той же заботой. Только надежды не оправдались. Жена хотела принимать гостей, новые наряды и вкусные кушанья – все то, без чего, как он полагал, можно прекрасно обойтись. Но этим не ограничилось. Ей было интересно куда он ездит да почему не ночует ночью. Приходилось терпеть – наследник-то нужен.

Когда через пару месяцев после свадьбы он поинтересовался, когда родится их первенец – Бенджамин хотел только мальчика – она взялась поучать его, чтобы он меньше пил и больше уделял ей внимания. Пришлось указать ей на ее место – так, как это делали мужчины в его семье – ударить хорошенько. Самый верный способ проучить строптивую женушку. Это сработало. Жена больше не донимала его глупостями. Только отстранилась и старалась заниматься своими делами.

Поразмыслив, Бенджамин пришел к выводу, что все оттого, что отец избаловал его первую жену, не держал ее в строгости, позволяя многое.

Время шло, детей не появлялось, хотя он раз в месяц непременно наведывался к ней в комнату и, учитывая, как у него болела после тех ночей голова да и все тело, ночи были жаркие. На его вопросы о беременности жена лишь удивленно вскидывала бровь, но больше глупостей о том, что ему необходимо что-то сделать для зачатия, не говорила.

А ему очень нужен был наследник! Так что судьба ее была предрешена: Бенджамин решил жениться вновь. Только сделал выводы. Теперь его избранницей должна быть девушка кроткая и неизбалованная. Лучше сирота. И удача ему улыбнулась.