Пиратка

Шахова Ирина

Поместье Олдриджей стояло на возвышении, окруженное полями, перемежавшимися с подлеском. После жаркого дня с земли тянуло прохладой, и вечером Маргарет открывала окно настежь и смотрела на угодья, простиравшиеся до самого горизонта, да на заходившее за верхушки деревьев солнце.

И все в ее жизни было покойно и ладно. И природа этих мест, такая понятная и родная. И имение с выполнявшими свою работу и не задававшими вопросов слугами. И неспешные трапезы и прогулки по окрестностям. И муж, не беспокоившей ее своим присутствием. Одно лишь обстоятельство огорчало Маргарет: хотелось поскорее завести детей,

чтобы отблагодарить мужа за ту жизнь, которая у нее сейчас была. Дети играли бы на лужайках в солнечный день или бегали по дому в ненастную погоду, стуча своими маленькими ножками. Говорили бесконечное «почему» и радостно смеялись. Они выходили бы на прогулки, осматривая окрестности, и Маргарет рассказывала им про растения и животных, которых они встречали на своем пути.

Но к сожалению, пока этой мечте не дано было осуществиться. Она слышала, что для появления потомства муж и жена должны спать в одной постели. А они провели вместе только первую брачную ночь. Конечно, маленький шанс, что ей удалось тогда забеременеть и скоро появится животик, был. Но уж слишком маленький.

Немного огорченная этим обстоятельством, миссис Олдридж отошла от окна, оставив его открытым, и легла в постель, тут же уснув.

* * *

– Просыпайся, чего разлеглась! – услышала Маргарет недовольный возглас и почувствовала запах дешевого вина. Рядом с ней в постели лежал полураздетый муж и недовольно тыкал ее в бок. – Так ты встречаешь своего благодетеля!

– Но вы не сказали, когда приедете, – осторожно произнесла она, все еще не отойдя ото сна.

– И чего? Должна была каждую ночь ждать, – повысил голос Бенджамин. – Спит тут!

Его руки стали беспорядочно шарить по ее телу, одновременно пытаясь убрать простыню, которой она укрывалась ночью. Но учитывая его состояние, у него это плохо получалось.

– Да убери ты ее, мешает! – наконец приказал он.

Маргарет не понимала, зачем убирать накидку, ведь в их первую ночь после свадьбы она мужу не мешала, но постаралась выполнить его просьбу. Только от беспорядочных действий Бенджамина простыня сильно запуталась, и у нее ничего не выходило.

– Быстрее не можешь? – недовольно прорычал он. – Достала уже!

Произнеся это, он столкнул ее на пол. Маргарет опешила. Не соображая, в чем ее вина, и почему с ней так грубо обошлись, она собрала всю волю в кулак, чтобы не расплакаться, выпутаться и встать. С трудом, но это получилось.

Ушибленный при падении локоть болел, но она почти не обращала на это внимание. Внутри у нее все сжалось от непонимания происходящего – девушка никак не могла взять в толк, чем обидела мужа.

– Иди отсюда! – оттолкнул ее Бенджамин подальше от кровати. – Ничего не умеешь! И зачем я только с тобой связался?! Другая бы давно беременная ходила. Я такую ночь тебе после свадьбы подарил, а толку ноль! От тебя, как я понимаю, потомства не дождешься!

Произнеся речь, он откинулся на подушки и захрапел.

Маргарет в близком к панике состоянии, в ужасе воззрилась на него. Все произошедшее казалось ей сном. Она привыкла, что ее обвиняют за чужие шалости, но чтобы вот так, без повода – это впервые. Она была напугана и растеряна. И одновременно в ее душе поднималась ненависть к лежащему на кровати человеку.

Но помнила наказ

старших: мужчина лучше знает как надо. Быть может, чтобы появились дети, нужно быстро убирать простыню, а она все испортила. Но это же не повод, чтобы толкаться и ругать!

Хотя, конечно, все это странно. Она ни разу не слышала, чтобы в комнате у тетушки кто-то падал. Ну да ладно. Ее муж уже был женат, так что сведущ в подобных вопросах. А она только и знала, что для появления детей нужно спать в одной постели с мужем. Поэтому, стараясь загладить вину за то, что до сих пор не подарила мужу наследника, Маргарет собралась с духом, постояла немного рядом и после с опаской примостилась на самый краешек кровати. Лечь удобнее у нее не получилось, так как все остальное пространство занял муж.

Она бы с удовольствием выбрала себе другое место для сна, но совесть мешала это сделать. Да и направиться было некуда – комната, в которой храпел муж, выделена ей. Другие спальни имелись, но в них не застелили постельного белья, а в прочих отсутствовали и кровати.

Идти в спальню мужа она не решилась, опасаясь его гнева. Ничего не оставалось, кроме как устроиться рядом и попытаться уснуть. Но не получилось. Во сне пьяный Бенджамин то и дело ворочался, и в итоге лег посередине кровати, раскидав руки-ноги по краям. Вздохнув, Маргарет перебралась на маленький диванчик в углу комнаты и полулежа-полусидя задремала.

– Что это ты там делаешь? – разбудил ее недовольный голос мужа.

– Прилегла, – открыла Маргарет глаза, сквозь дрему услышав зов.

– А кровать чем не угодила?

Девушка не знала, что ответить. По всему видно, что о ночном происшествии Бенджамин или не помнит, или старательно делает вид, что забыл.

– Решила дать тебе выспаться, – не стала напоминать о вчерашних неприятностях Маргарет, держа в голове обязанность о послушании и полном подчинении мужу. – Ты заснул на всей кровати, и я не стала тебя будить и просить уступить мне немного места.

– Понимаю. Ухаживаешь за мной, молодец. Но это лишнее. В следующий раз просто скажи, и я подвинусь.

Маргарет кивнула. Гадая, как она будет просить ничего не соображающее тело.

К счастью, в следующий раз их встреча случилась только через пару дней, которые ее муж провел в домике садовника, потребляя алкоголь и ведя разговоры о жизни.

А после его ухода Маргарет столкнулась с еще одной проблемой. Как смотреть в глаза горничной, помогающей ей переодеваться, и делать вид, что на ее теле нет синяков. Если раньше она легко могла списать их на беспокойное детство, то сейчас, когда с замужества прошло продолжительное время, сделать это было невозможно.

Но служанка оказалась деликатной и ни словом, ни делом, ни даже взглядом не высказала удивления насчет появившихся отметин, чему Маргарет была благодарна. Ей и без того было стыдно, что она не оправдала ожидания мужа, а тут еще посторонний по сути человек смотрел бы на нее с укором, понимая, что она плохая жена, раз муж поднял на нее руку.

К несчастью, синяки на теле Маргарет пропадали плохо, и потому ее позор растянулся минимум на две недели.

Олдридж зашел к ней, когда девушка сидела с рукоделием у окна. Немного освоившись в доме, она попросила ткань и нитки и вышивала в своей комнате, пока было светло.