Пираты Короля-Солнца
Шрифт:
— Могу объяснить, мои юные друзья, — усмехнулся Оливье.
— Я сам объясню Ролану, — сказал Жюль.
— Но по тем же 'особым приметам' и мы можем вычислить мусульманского лазутчика, — предположил Шарль-Анри, — Они, может, тоже что-то замышляют и готовят своих шпионов!
— Какие у них особые приметы? Татуировки? — спросил Анри — это первое, что он предположил, припомнив, что к мусульманам примкнуло отребье со всей Европы.
— Да-да, — отшутился Рауль, — Татуировки. Полумесяц на левом плече.
— О, я вижу
Он побренчал костями в стаканчике.
— Два очка! — крикнул Ролан.
Оливье развел руками.
— Бросил кости — два очка.
Не ругайте дурачка.
— Оливье, ты неправ! — хором сказали Пираты.
Шарль-Анри потянулся за колодой.
— А я загадаю на красное-черное. Если красное…
Он вытащил червонного туза.
— У меня червонный туз,Я реисов не боюсь!— продекламировал Шарль-Анри.
– 'Пиратский Кодекс" запрещает играть в карты на деньги, — покосившись на колоду в руках гвардейца, сказал Гугенот.
— А мы и не будем играть на деньги.
— Если не на деньги, то на что? Рауль, это слишком.
— На исполнение желаний! — предложили желторотые.
— Вот и играйте на здоровье, детки.
— Мы возьмем вашу колоду? У наших парней есть карты, но они засаленные, и прострелен король треф. А ваши новенькие.
— Берите, — разрешил Рауль, добавив насмешливо: 'Король умер, да здравствует король' .
— Мы вернем. И постараемся не запачкать, — пообещали желторотые.
— Можете не возвращать. У меня есть еще колода. Нераспакованная.
— Запасливый ты парень.
— Это Гримо запасливый. Он собирал мои шмотки.
— Твой Гримо потрясный мужик! — сказал Серж.
— Мы Гримо обожаем! — воскликнули желторотые.
— Я тоже Гримо обожаю! — сказал Анри, — Он такой…/ чуть не сказал "душка"/…замечательный!
— Популярная личность, одним словом.
— Я передам Гримо ваше лестное мнение о его персоне, но только прошу вас не приставать к моему старикану со всякими расспросами о его полной приключений жизни, потому что Гримо занят важным делом, и его не надо отвлекать.
— А чем же он занят таким важным?
— Гримо следит за стукачом.
— У пиратских капитанов было в обычае иметь своего доверенного человека.
— Да. Гримо мой тайный советник.
— Консул! — сказал Ролан.
— Консультант, — поправил Гугенот.
— Господин Вогримо внесен в списки пассажиров как 'военный советник' , — сообщил Анри де Вандом.
— Гримо делает карьеру! — Рауль припомнил старикана в парике алонж и хихикнул.
В
Не переставая смеяться, Люк втиснулся между желторотыми.
— Что с тобой, Апеллес? — спросил Гугенот.
— Смешной случай… — проговорил Люк, вытирая слезы.
— Так поведай! — сказал Рауль.
— Я рисовал-рисовал — чувствую, выдохся. Пошел отлить. /Об этом мог бы и не говорить, — подумал Анри./…Подхожу к известному месту, именуемому гальюн, слышу из-за двери хохот.
Кого это так разбирает, думаю? А тут наш милый герцог направляется, держит курс прямо на гальюн. Из гальюна выходит — кто бы вы думали?
— Ну не Нептун же…
— Нет, не сам морской царь, а его верный рыцарь… капитан — и посмеивается. 'Монсеньор, — говорит капитан, — взгляните на художества ваших 'львят' , как вы их называть изволите' . — "Какая-нибудь похабщина? ' — спросил герцог и устремился в гальюн. И тоже расхохотался.
— И пукнул! — добавил Оливье.
Все захохотали. / Анри, сдерживая возмущение, тоже хихикнул./
— Нет, — сказал Люк, — Что нет, то нет.
Оливье торжественно продекламировал:
— Ода Бофору!
— Только не это! — с притворным ужасом завыли Пираты.
— Пощады!
— Милосердия!
— Успокойтесь, в моей оде две строки! Внемлите, что поведала мне моя Муза!
Если пукнет наш Бофор,Враг бежит во весь опор!— Точно, де Невиль сегодня в ударе!
— Не перебивайте Апеллеса. Продолжай, Люк.
— Герцог вышел из гальюна, стараясь сохранить серьезную мину и важно сказал капитану: "Дорогой капитан, я наведу порядок и не буду ЦУЦУКАТЬСЯ с этими разгильдяями' .
— Как сказал герцог?
— Не буду цуцукаться с разгильдяями.
— А капитан?
— А капитан только рукой махнул и, смеясь, пошел по своим делам.
— Что же их так рассмешило?
— Надписи, появившиеся сегодня на стенах этого помещения:
Заходи, и стар и юн,В комфортабельный гальюн.А также:
Прощайте, бордели родной Парижухи,А нас уже ждут мусульманские шлюхи.И потрясное ню! Эти самые дамы с огромными сиськами и невообразимыми задницами.
— Мы пойдем, посмотрим! — вскочили гвардейцы.
— Я с вами, — сказал барабанщик.
— Занятно, что рисунки были выполнены моим художественным углем, хотя я непричастен к их созданию — у меня алиби. Да я, если бы и хотел, ТАК не нарисую. Это нечто. Это надо видеть.
— Оливье, твоя работа? — смеясь, спросил Рауль.