Писарь Первой конной

Почтарев Алексей

Через неделю упорных тренировок мне удалось сесть в кровати, через две недели встать и опираясь на специальное устройство на колесиках, пройтись по палате. С этого момента мое выздоровление пошло семимильными шагами.

После этого меня выписали из больницы домой. По квартире я передвигался пока с трудом, но и это был большой прогресс.

— Встретила на улице Варю Смирнову из твоей группы в университете, — однажды сказала мне мама, — девушка спрашивала про тебя. Я ей рассказала, что ты вышел из комы, что успешно поправляешься, уже дома. Она попросила разрешения тебя проведать. Я разрешила.

Ты же не против?

Я был конечно против. Не тот у меня сейчас вид, чтобы встречаться с девушками: бледный, худой. Когда хожу по комнате бросает в пот и трясутся ноги и руки. Как говорится — краше в гроб кладут. Я знал, что с первого курса нравлюсь Варе. В перерывах между лекциями девушка держалась рядом, охотно давала переписать пропущенные лекции. Как-то сама пыталась пригласить меня прогуляться после занятий, но я тогда отказался, были другие, более важные на тот момент дела.

Сейчас же ее отношение ко мне виделось совсем в другом свете. Побывав на настоящей войне, я стал ценить в девушках не только красоту, но и кое-что другое. Женская внешняя привлекательность быстро проходит, а вот надежность, верность они на всю жизнь.

На следующий день Варя действительно пришла, но к счастью не одна. Она предусмотрительно захватила с собой моих университетских друзей Володю и Сергея. Ребята принесли большой торт, который сами и съели за чаем. Рассказывали про учебу, про события в университете, про разные новости из жизни наших знакомых и друзей, которые прошли мимо меня.

С некоторой отстраненностью и удивлением слушал их беспечную болтовню. Ведь совсем недавно и я был таким же, как они. За месяцы, проведенные в коме, в другом мире, на войне, я сильно изменился, не просто стал взрослее — я вернулся оттуда совершенно другим человеком. На своих сокурсников я теперь смотрел, как смотрит взрослый мужчина на молодых пацанов. Немного завидовал их легкомысленности, безмятежности, счастливой беззаботной юности. Потому что я, таким как они уже никогда не смогу стать.

После встречи с одногруппниками пришел к выводу, что настоящим попаданцем стал именно сейчас, когда вернулся в свое тело. Мир-то тот же самый, а вот я другой.

Через пару дней после встречи с друзьями уехал по путевке, которую мне купили родители в санаторий на юг России. Курс реабилитации прошел успешно, и через месяц я вернулся домой полностью здоровым человеком.

На перроне меня встречала мама с Варей, чему я не удивился, с девушкой мы каждый день переписывались в интернете.

— Дима, ты прекрасно выглядишь, — сказала мне мама, обнимая. Варя тоже подошла, пристав на цыпочки, поцеловала в щеку. Мама попыталась поднять мой чемодан, но я ей это сделать не позволил. В санатории не терял времени даром, серьезно подтянул свою физическую форму, благо там были все возможности для этого: огромный парк, где я бегал по утрам, бассейн, спортивные тренажеры.

Варя пробыла у нас до позднего вечера, пока моя мама ей не напомнила, что пора домой.

— Я провожу, — сказал, одеваясь в след за девушкой. Мама неодобрительно на меня посмотрела, но перечить не стала.

Мы вышли из дома. Варя жила на соседней улице. Предложил пройтись пешком, хотелось подышать свежим морозным воздухом. На улице была обычная московская

зима с бесконечными оттепелями. Большие хлопья снега, кружась, падали на выскобленный дворниками асфальт и тут же таяли.

Девушка рассказывала о новой выставке художника Вениамина Хлебникова, которую она посетила вместе с подругами, пока я находился в санатории. Слушая рассказ девушки, невольно сравнивал с Татьяной Руковишниковой. Внешне, эти две женщины были совершенно разными и в то же время у них было много общего — обе любили поэзию, литературу, искусство, обе были мне близки по духу.

Увлекшись рассказом Вари, я не сразу заметил, как справа из темного двора нам на встречу покачиваясь вышли трое. Впереди шел здоровый, метра под два, амбал, с зажатой в углу рта сигаретой. Его наглый взгляд

скользнул по девушке и остановился на мне.

— Закурить есть?

— Не курю.

— А выпить?

— Не пью.

Спутники амбала, подошли ближе и встали, загораживая путь.

— Не куришь, не пьешь, и девушек не ..., - засмеялся один из отморозков, а другой крикнул:

— Отдай девушку нам, а сам проваливай куда шел. В зуб даю, тебя не тронем.

Я уже понял, что просто так мы краями не разойдемся, поэтому больше не говоря ни слова шагнул вперед и с ходу, со всей дури влепил все еще стоящему расслаблено амбалу ногой между ног. Пока тот раскрывал рот в крике и тянул свои руки к поврежденному месту, я ударом справа свернул набок нос парню, стоящему слева, он отлетел в сторону, ударился головой о стену и остался там сидеть на земле, пытаясь унять капающую из носа кровь. К этому времени амбал согнулся в три погибели крича и держась за свое причинное место. Еще один удар ногой, теперь в лицо, заставил его выпрямиться и растянуться во весь рост на спине. Третий их друг, стоящий справа заверещал что-то нечленораздельное, выхватил нож и бросился на меня. Я шагнул чуть в сторону, уходя с линии атаки и перехватывая его руку с зажатым в ней ножом. Еще один резкий удар сверху вниз и парень кубарем летит на землю со сломанной рукой, а его нож остается у меня в руках.

Быстро оглядываю поле боя. Все противники повержены, никто не пытается даже встать, чтобы поквитаться со мной. Подхватываю под руку девушку, еще не пришедшую в себя после случившегося, и мы уходим. Захваченный в драке трофейный нож оставляю себе.

Варя некоторое время шла молча, по-видимому, находясь в шоковом состоянии. Только когда мы дошли до ее дома и вошли в подъезд, девушку наконец отпустило, и она разрыдалась, бросившись мне на грудь.

— Думала они нас убьют!

— Не бойся, я же с тобой, — сказал, целуя заплаканные глазки, — сумею защитить.

Проводил девушку до двери квартиры, где она жила с мамой и сестрой. Домой возвращался другой дорогой, а сам анализировал случившееся. Я действительно изменился. Студент Дмитрий Пашков в подобном случае реально испугался бы, пытаясь защитить девушку, скорее всего просто был бы избит, а то и убит. Я же нынешний, прошедший испытания гражданской войны, действовал на опережение, чувствуя себя при этом совершенно спокойно и уверенно. Хулиганы еще прикидывали, как на меня половчее напасть, а не раздумывая уже хладнокровно наносил им удары. Хорошо еще, что не убил!