Писательская рота.
Шрифт:
Партизанил на Смоленщине и Иван Жига.
Павел Железнов, тяжело раненный в первых же
боях, был эвакуирован в госпиталь.
Эммануил Казакевич окончил курсы лейтенантов,
стал разведчиком, был ранен и окончил войну в Берлине в
должности помощника начальника разведки одной из
армий.
Государственной премии.
Окончил войну в Берлине и Бек. В октябре 1941—
го он быстрее других выбрался из окружения.
Бела Иллеш вошел с войсками в свой родной
освобожденный Будапешт в звании подполковника
Красной Армии.
Рувим Фраерман успешно работал в армейской
газете, а после войны написал несколько книг, которые и
сейчас доставляют радость, как детям, так и взрослым.
В числе немногих удалось вырваться из вяземского
окружения Натану Базилевскому. После войны я как—то
был у него в Газетном по случаю премьеры его пьесы
"Закон Ликурга".
Много книг написал после войны Осип Черный.
Он был демобилизован после тяжелого ранения —
осколок снаряда настиг его в Сталинграде на КП
знаменитой 64—й армии. Тем же снарядом был убит
Михаил Лузгин.
Фурманский после окружения оказался в
писательской группе при политуправлении Северного
флота. В 1944 году мы с ним встретились в Полярном,
куда я был послан в командировку от газеты Карельского
фронта. Как—то не верилось, что война снова свела нас за
тысячи километров от Ельни, где мы приняли боевое
крещение. И мы были уже другими, и война стала совсем
другой. В послевоенные годы Фурманский написал
несколько сценариев, в том числе два по произведениям
своего однополчанина Казакевича.
Не так давно
Н. Вильмонт. У меня на полке стоит его книга "Вечные
спутники" с дарственной надписью. Он и сейчас
продолжает увлеченно работать за письменным столом.
С Сафразбекяном мы изредка видимся, но
перезваниваемся регулярно. После окружения он, как
физик—оптик, сделал много полезного для нашей
артиллерии, но в результате контузии почти полностью
утратил зрение. Сейчас он на пенсии.
С Даниным я по—прежнему дружу. Он окончил
войну военным журналистом в Праге. Если война нас
развела на четыре года, то мирная жизнь снова соединила
— последние двадцать три года мы даже живем в одном
доме, что называется, через стенку. Он стал известным
писателем и сценаристом научного кино, лауреатом
премии имени братьев Васильевых, автором двух
капитальных биографических книг — о Резерфорде и
Боре.
Каждый раз, бывая в Центральном доме
литераторов, я невольно задерживаюсь у мемориальной
доски с восемьюдесятью фамилиями московских
писателей, павших смертью храбрых на войне. Всем им
— вечная память. Половина из них — мои товарищи по
писательской роте. И почти все они погибли тогда, в
октябре сорок первого, или чуть позже. Должен
признаться, что первое время я несколько раз ловил себя
на том, что ищу в этом списке и свою фамилию. То, что ее
там нет, я и сейчас ощущаю как странную прихоть
судьбы.
Document Outline
Борис Рунин
Писательская рота
Борис Рунин
Писательская рота