Писец. История одного туриста
Шрифт:
Я залез в карман, достал несколько фунтов и отдал симпатичной женщине, а она взяла деньги и ушла.
Скорее всего, до того дня она не знала о существовании тайной комнаты выше чердака. Но что было делать теперь?
Я решил проследить за чудесной женой, а заодно подумать как распорядиться моим сокровищем.
Жена Сэндлера быстрым шагом удалялась от дома, но в противоположном от синагоги направлении. Я начал подозревать неладное и ускорился – меня более не смущал вязкий навоз и зловонные нечистоты под ногами –
Со мной кто-то здоровался, но я был так увлечён погоней, что не отвечал любезным прохожим.
Какой-то человек даже позвал меня издалека, но я лишь махнул ему рукой и продолжил своё преследование.
Несмотря на лёгкую полноту, жена Сэндлера бегала как нубийская газель – я едва поспевал за ней.
Через пару-тройку лондонских кварталов она свернула в подворотню, а затем исчезла за дверями какой-то каупоны.
Я зашёл в пивную напротив и сел за столик у окна. Мне принесли пинту пива в деревянной кружке, но я осушил ту кружку всего за пару глотков – то ли пиво было превосходным, то ли тревожное настроение удручало и ускоряло приятный процесс. Добрый слуга тут же принёс мне вторую кружку.
Через какое-то время из гостиницы вышла жена Сэндлера, но не одна – её спутником был тот самый молодой проситель денег, к которому следовало обращаться не иначе как «милорд».
Этот господин что-то сказал моей жене и едва заметным движением хлопнул её по толстоватой заднице. Женщина улыбнулась и поскакала прочь, а джентльмен вернулся в гостиницу.
Да, как это ни прискорбно, но приходилось признать, что нам с Сэндлером изменяли.
А этот аристократичный подлец – милорд – ещё и брал у нас деньги! Я не испытывал к жене Сэндлера нежных чувств, но меня это неприятное открытие задело-таки, как ни странно.
А тревогу сменила ярость. Представляю, каково было ростовщику! Но он не подавал вида и никак на новость не реагировал. А может, он знал, собака?
Я залпом допил своё пиво и побежал за коварной изменщицей.
Мысли об измене перемешивались со страхом потерять деньги – получалась жуткая смесь, которая побуждала меня к быстрому действию.
Но жену Сэндлера я не догнал, потому что был сбит лошадью и очутился, когда лежал с головой в навозе, или в каком-то другом дерьме – на улицах Лондона оно было в ассортименте.
На мгновение я потерял-таки своё сознание, но виртуозная ругань пьяного извозчика вернула меня к жизни – я не знал, что английский язык позволяет употреблять в речи такие немыслимые обороты. Тот день был богат на открытия, пожалуй.
Я вскочил на ноги своего Kewpie, смахнул дерьмо с лица, оттолкнул извозчика-виртуоза и побежал домой.
Но миссис Сэндлер дома не оказалось.
Я не знал что мне делать: прихватить деньги и бежать куда-нибудь или остаться, выяснить отношения с резвой толстушкой, перепрятать клад, простить
Пока я раздумывал, в дверь постучали.
– Кто там? – спросил я.
– Это я, аббат Николсон.
Я отворил дверь. Аббат вошёл и без приглашения сел за стол – англичане тогда не утруждались лишними церемониями, пожалуй.
– Мистер Сэндлер, Вы один?
Я кивнул.
– У Вас неприятности? Вы в каком-то дерьме.
– Попал под лошадь.
– Нужно быть внимательнее, мистер Сэндлер. У Вас всё готово?
Я ответил, что готово, попросил аббата подождать, а сам поднялся в потайную комнату, где стоял заветный сундучок.
Но ключа от сундука в кармане я не нашёл – видимо, он выпал в дерьмо вместе со мной, когда лошадь имела неосторожность наткнуться на меня. Эта новость вывела меня из себя.
Я спустился к аббату и сел напротив доброго священника.
– Я не могу дать Вам деньги сегодня, – сказал я.
– Я Вас не понимаю.
Я повторил.
– Мистер Сэндлер, если Вы думаете, что мы позволим Вам водить нас за носы, то ошибаетесь. Вы обещали сегодня!
– Ваши носы меня не интересуют, аббат! Но давайте всё же отложим до завтра!
– Наше дело не терпит никаких «завтра»! Англия в опасности! И мы вместе с ней! Сэндлер, нам нужны деньги!
Аббат встал на свои ноги, а я на ноги Сэндлера.
Я был на взводе – измена жены ростовщика, валяние в дерьме, потерянный ключ, аббат-вымогатель – всё это действовало самым раздражающим образом.
Я был готовым двинуть мерзавцу в сутане в его морду – мне было не до светских условностей, знаете ли, и гость как-будто это почувствовал.
– Хорошо. Я зайду завтра, – сказал аббат. – Но завтра – крайний срок!
– Да пошёл ты…! – вырвалось у меня.
И он пошёл.
А я подумал, что, возможно, не стоило быть таким резким с аббатом, которого едва знаешь. Тем более, что он представлял какую-то важную и тайную организацию, а Сэндлер был простым ростовщиком с полным сундуком денег, да к тому же евреем.
05
Вскоре вернулась миссис Сэндлер, и в отличие от меня, она пребывала в отличном настроении.
– Скоро вернутся дети – будем ужинать, – сказала она.
Я захотел успокоиться и поговорить с ней после ужина.
Но разговора у нас не получилось – в самый разгар нашей нехитрой трапезы, где-то посередине, в дверь постучали, а скорее, заколотили. Заколотилось и моё сердце.
Жена Сэндлера взяла и открыла дверь.
В дом вошли двое солдат в металлических шлемах во главе с командиром, который отличался от подчинённых широкополой шляпой с большим синим пером.
– Джон Сэндлер? – спросил военный человек.
Мне хотелось сказать правду и ответить «нет», но я почему-то выдавил «да». А может, это сам Сэндлер прохрипел?