Пиши!

Норлэйн Габриэль

— Ничтожество!

— Давай, заплачь!

— Ты мне не дочь!

— Лучше бы ты умерла!

— Мы ненавидим тебя!

Вика не могла остановить давящий поток негативных мыслей, а где-то в глубинах своего измученного рассудка понимала: если таинственный голос обратиться к ней ещё один раз — девушка не выдержит и покончит с собой любым доступным способом.

«Голос что-то от меня хочет... Он велел записать всё, но как? У меня нет ручки!», — обречённо думала ослабевшая девушка, слушая про себя мерзости от деформированных людей в темноте.

И тут, как

по заказу, с неба упала перьевая ручка, сделанная в форме горящей свечи (основа ручки напоминала восковую красную свечу, перо на конце походило на пламя). Вика схватила ручку, принялась записывать на салфетке всё, что увидела за последние минуты (или часы?) пережитого кошмара. Странная ручка издавала скрип чернильного пера каждый раз, когда касалась салфетки.

Вика старалась писать так мелко, как никогда раньше. Она пыталась уместить каждую мелочь, каждую деталь, ничего не упустить. Писала и писала, пока кровавая пелена не начала застилать ей взор. Вика замерла, вытерла глаза свободной рукой: из её глазниц текли небольшие струйки крови. Вика хотела закричать от испуга, но вдруг услышала могильный голос третий раз:

— ПИШИ.

Вика резко проснулась за столом перед той самой салфеткой, на которой записывала мысли для статьи, но в руках она держала не позаимствованный у кого-то карандаш, а ту самую перьевую ручку в виде красной свечи.

— Виктория Евгеньевна? Всё в порядке? — поинтересовался начальник, озадаченно глядя на свою помощницу.

— Да... Всё отлично, — без особых эмоций ответила девушка. Вика ещё не отошла от того ужасного сна (да, и был ли это сон?), а потому её мало волновало чужое мнение, — Прошу прощения, появились срочные дела.

Вика встала с места, коротко попрощалась с празднующими коллегами, а потом отправилась домой, сжимая в кулаке необычную ручку. Свой маршрут из сна Ларина повторять не решилась. Первобытный страх перед жутким голосом, проникающим в саму суть подсознания, отваживал девушку даже от мысли отправляться пешком.

Ларина увидела на стоянке перед рестораном такси, запрыгнула к водителю (благо он был пока свободен) и велела ехать, назвав при этом свой адрес. Вика тихо уселась на заднее сидение, уткнувшись головой в прохладное окно. Таинственную ручку так и не выпустила из пальцев, словно от неё зависела жизнь Вики. Мысли в голове постепенно начали успокаиваться.

Ощущения были, примерно, такими, как если просыпаешься ночью от кошмара: сердце колотится, не знаешь, что реально, а что нет. Страх ещё свеж в памяти, отчего ты не можешь выкинуть его из головы. Но со временем дыхание выравнивается, тревожные мысли покидают голову, напряжение в теле сменяется приятной сонливостью. Именно такое сейчас испытывала Вика. Таксист довёз девушку до панельной многоэтажки, та с ним расплатилась, после чего отправилась домой. Ей не терпелось начать работу над статьёй.

Как и всегда: одинокая холодная квартира, без намёка на домашний уют. Вика не стала вздыхать, как обычно, при виде унылой обстановки дома, сразу бросилась к рабочему столу. На видавшем виды столе царил, так называемый, «творческий беспорядок»: коробки

от фастфуда перемешивались с папками, файлами, ручками, вырванными листами с заметками, фотографиями и прочими вещами.

Где-то среди бардака прятался тонкий ноутбук. Понять его местоположение можно было только по свисающему со стола кабелю питания.

«Я не хочу печатать статью на компьютере!», — запротестовало сознание Виктории.

Девушка понимала, что написанное от руки, в любом случае, придётся переносить в цифровой формат, но сегодня душа требовала рукописного текста. Вика скинула часть мусора со стола, нашла в принтере на тумбочке несколько чистых листов, и села за работу. Она не открыла нужных сайтов на ноутбуке, блокнот с заметками не стала доставать — просто села писать по наитию.

Разум Виктории представлял различную информацию по теме вегетарианства, в частности, про местное городское движение «Гринлиф». Рука, державшая новую ручку, с огромной скоростью записывала мысли девушки на бумагу. Творческий процесс оказался невероятно интересный и продуктивный — никаких запинок, неточностей и недомолвок! Чистая, структурированная информация словно лилась Вике непосредственно в мозг. Тело не чувствовало усталости, разум бодр и свеж, несмотря на приближающуюся полночь. Ларина закончила статью в рукописном виде, потом отправилась спать с чувством выполненного долга. На душе было так спокойно и хорошо...

Девушка проснулась от звонка мобильного телефона. Играла стандартная мелодия, а значит её беспокоил неизвестный номер. Вика схватила телефон, приблизила к лицу экран — входящий номер, ожидаемо, «неизвестный». От вида незнакомого номера беспричинно пробежал неприятный холодок по коже. Вика долго сомневалась — ответить или нет?

Пока она думала, неизвестный перестал звонить.

«Вот и славно! Проблема исчезла сама собой!», — подумала девушка, лениво потянулась и продолжила спать.

Ей снилось, как она встретилась с давно умершими родственниками. Это была бабушка и тётя. Бабушка умерла от старости десять лет назад, а тётя Люда — относительно недавно, по чистой случайности.

Это случилось зимой прошлого года: Вика встретила с поезда свою тётку, после чего они сразу же отправились на автобусную остановку. Им пришлось идти по дороге через старые двухэтажные дома, на которых висела опасная наледь. Часть одной такой ледяной корки откололась и похоронила под собой бедную женщину. Тёть Люда скончалась мгновенно. Вику лишь чудом не задело, зато навсегда оставило отпечаток на душе.

В своём сне Вика смогла ненадолго повидаться с усопшими. Они втроём находились на старенькой даче бабушки. Вокруг стояла приторная картина тёплого июля. Мир оказался наполнен неправдоподобными яркими красками, да и, в целом, немного искажён.

Бабушка привычно возилась с растениями в саду, тётя готовила обед на небольшой дровяной печке, а сама Вика бегала по дорожкам, наслаждаясь каникулами. Во сне ей стало снова двенадцать лет. Этот день был очень похож на те, что Вика уже проживала в прошлом. Очередной приятный день на даче с любимой бабушкой.