Пишу иск лючительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны. Том 1

Чекунов Сергей

От всех видов разведки мы не имели данных о начале наступления противника. Изменение жизни противника накануне наступления не наблюдалось. Самое худшее состояние любого начальника слышать ход боя, но не видеть его и не иметь средств и возможностей воздействовать на ход боя. После начала артиллерийской подготовки было отдано распоряжение полковнику Кодюкову (начарту 142 сд). Подавить минометный огонь противника, вести только сосредоточенный огонь и не на всем фронте, а по отдельным очагам. Полковник Кодюков опытный командир, участник финской компании, хорошо знал характер действия финнов, и я уверен был, что опрометчиво действовать не будет. Сразу же после открытия огня финнами, я был вызван на узел связи, где по «СТ» от командующего артиллерией 23 армии полковника Богомолова получил приказание начать контрартподготовку Мной доложено о направлениях готовящихся ударов и распоряжениях, отданных мной начарту 142. Вести контрартподготовку в масштабе корпуса и на таком широком фронте бессмысленно. На этом наш разговор по «СТ» окончился. О нашем разговоре доложил генерал-лейтенанту Герасимову.

Велась ли артподготовка противником? Нет, не велась.

С началом открытия огня началось и его наступление /противника/. Специальной, своей связи штаб артиллерии корпуса не имел. Связь была одна – общевойсковая связь. Узел связи работал бесперебойно и с огромным напряжением. В ходе боевых действий начали поступать сведения, что противник ведет наступление по балкам, лощинам отдельными мелкими группами, что вдоль основных дорог никакого движения крупных сил противника не заметно. Потери от огня противника незначительные. Тактика финнов заключалась в том, чтобы по трудно проходимым и совершенно закрытым от наблюдения участкам просачиваться одиночками и мелкими группами и выходить на фланги и в тыл нашего расположения. Так они и поступали. Завязались бои по отдельным очагам. Наши части были готовы к такому действию противника, но противник вел борьбу не за всякий очаг, а только за наиболее уязвимый и тогда только, когда накапливанием мелких групп создавал превосходство в своих силах. Противник вел наступление только на узких участках – клиньями, выходил в тыл и из тыла вел бой на окружение и на изоляцию отдельных очагов обороны. Артиллеристам пришлось вести комбинированный бой. У орудий командиры оставляли минимальное количество людей (по три человека из орудийного расчета), а остальные и взводы управления вели бой вместе со стрелковыми частями. Иногда (даже часто) вели бой по отражению атак на огневые позиции без пехоты. Примером такого ведения боя является бой 3-го дивизиона 260 ran (командир дивизиона капитан Певнев). Противник одиночками и мелкими группами, просочившись через боевые порядки 424 сп, стал окружать огневые позиции. Подразделения 424 сп не могли оказать поддержки командиру дивизиона – они сами были разобщены и вели бой в окружении. Перестроив боевые порядки батарей, дивизион в упор расстреливал противника, а взводы управления неоднократно ходили в атаку, вырвались из окружения и заняли оборону по защите огневых позиций. Видя, что атаки противника не прекращаются, а возрастают, зная положение стрелкового полка, т. Певнев принял героическое решение взорвать все гаубицы. Когда все было готово к взрыву, он еще медлил и выяснял обстановку, но помощи ждать не откуда. Заплакал и дал сигнал к взрыву. Отдав приказание взять раненых, т. Певнев повел дивизион в атаку.

Неся большие потери и будучи сам раненым, т. Певнев вырвался из окружения. Лежа на носилках, он все еще продолжал отдавать распоряжения.

Орудийный расчет 45 мм противотанкового орудия 425 сп в ходе боя израсходовал все снаряды, вел ожесточенный рукопашный бой с финнами и весь погиб. Когда отходящие части атаковали противника, то на подступах к огневой позиции нашли груды тел, а каждый боец из расчета имел несколько ран. Если бой в полосе 142 сд велся по отдельным очагам, то на левом фланге 115 сд начался упорный кровопролитный бой. С командного пункта корпуса была слышна артиллерийская канонада. По разрешению командира корпуса я выехал на командный пункт начартдива 115. На командном пункте командира 28 кап застал начальника штаба полка майора Степанова и группу бойцов. Доложив обстановку, майор Степанов дал проводника для сопровождения меня на наблюдательный пункт.

На наблюдательном пункте командира полка меня встретил командир дивизиона. На мой вопрос, где командир полка – указал мне на Энсо. Подъезжая к Энсо (по лесной дороге), остановил машину в лесу, я увидел возвращающегося командира полка и начартдива 115 сд полковника Шумарина. Оба забрызганные кровью, а у полковника Шумарина и голова забинтована. Выяснилось, что финны начали атаку Энсо не отдельными группировками, как это имело место в полосе 142-й стрелковой дивизии, а целым батальоном. Неся больше потери, противник продолжал атаки. Видя, что финны начинают подходить к электростанции, командир 28 кап подполковник Козиев не выдержал, оставил за себя командира дивизиона, собрал взводы управления двух дивизионов, часть штабной батареи, прикрытие, выделенное от пехоты, повел их в атаку и отбросил противника, при этом сам был ранен. Начартдив полковник Шамарин знал о положении у Энсо и об атаках противника, выехал со своего командного пункта на наблюдательный пункт командира артиллерийского полка. При подъезде к Энсо осколком мины было разбито переднее стекло машины. Мелкие осколки стекла попали в лицо, вылезая из машины, был ранен. Ругать их у меня не хватило сил. Указав на недопустимость такого самовольства и на то, что они могли отбить атаку противника другими средствами, потребовал каждому отправиться на свое место.

Выяснил обстановку, отдал распоряжение о привлечении артиллерии (огня) с группой пехотной поддержки соседнего стрелкового полка, пошел на узел связи и доложил обстановку командиру корпуса. Связь к этому времени была восстановлена. Командир корпуса потребовал моего возвращения на командный пункт.

Шел второй день боя. Энсо два раза переходило из рук в руки и на третий день под действием превосходящих сил противника Энсо было нами оставлено.

Положение в полосе 142 сд резко ухудшилось, характер действий все тот же. Финны по лесным трущобам поодиночке просачивались в тыл, накапливались и окружали отдельные очаги. Командир корпуса генерал-лейтенант Герасимов был назначен командующим 23 Армии (генерал-лейтенант Пшенников получил приказание принять 8-ю армию). Перед отъездом генерал-лейтенанта Герасимова я убедительно просил его доложить Военному Совету фронта о невозможности дальше вести так борьбу, что срочно, пока не поздно, надо оторваться от противника и отойти на Вуоксу. Этим бы мы достигли сокращения фронта,

не имели бы оборону в виде прерывчатой линии, когда боец от бойца находится на удалении 25–30 метров друг от друга, при условии, что весь корпус будет вытянут – построен в одну линию. Весь корпус, т. е. 100 % людского состава. Но это же не война! А самое главное, отходом на Вуоксу мы могли бы иметь в резерве в дивизиях и полках. При теперешних условиях ни один командир дивизии и ни один командир стрелкового полка не имеет своего резерва и не может влиять на ход боя.

Все это для командира корпуса было не ново, и все это он знал лучше меня. Только значительно позже я узнал, что т. Герасимов и как командир корпуса, и как командующий армии докладывал свои соображения Военному Совету фронта. В каком виде и как, этого я не знаю, я только видел одну его шифровку примерно с таким же предложением. Еще до отъезда т. Герасимова противник отрезал 168 сд от 7 армии. Решением командующего 23 армии (она была подчинена ВС фронта 23 армии) 168 сд придана командиру 19 ск (командир дивизии генерал-майор Бондарев, начартдив полковник Лысов).

В это же время в состав 19 ск была передана 198-я мотомех дивизия в составе двух мотомех полков и одного артиллерийского полка. 198 мд с ходу была введена в бой в районе Лахденпохье. Ввиду краткости описания на этом, хотя и поучительном периоде, я останавливаться не буду. 168 сд под ударами противника отошла к Сартовало, где была погружена на транспорт Ладожской флотилии и направлена на южное направление Ленинградского фронта, точнее на Невское направление. Слово южное я употребил по отношению расположения 19 ск.

С выводом 168 сд правый фланг 19 ск был обнажен. На смену генерал-лейтенанта Герасимова командиром корпуса прибыл генерал-майор Стариков. Следующий удар противник нанес в стык между 115 и 142 стрелковыми дивизиями и вышел к Ладожскому озеру. 142 сд и 198 мд отрезаны. Штаб корпуса из района Хитола перешел в район Кивиниеми. Находясь еще на старом пункте и наблюдая за сложившейся обстановкой, я установил, что 142 сд и 198 мд не отрезаны, что по этой дороге, где по донесениям командиров 142 сд и 198 мд находился противник, все еще продолжалось движение тыловых подразделений, как по направлению к Кексгольму, так и от Кексгольма в 142 сд и 198 мд. Уточнив это, я немедленно доложил командующему армии и просил его приказать немедленно 142 сд и 198 мд отходить с боями на р. Вуокса. Подробно доложил, кто проезжал по якобы отрезанной дороге и что они видели. Ответа на свое донесение в этот день не получил. Утром я был вызван командиром корпуса генерал-майором Стариковым и получил приказание командарма немедленно выехать в расположение 142 сд и 198 мд и на месте принять решение. Распоряжение командирам дивизий о моем полномочии принять решение было дано. Но это же прошли сутки после моего доклада! Выехал на катере по Ладожскому озеру в расположение 142 и 198 дивизий. Командиров дивизий застал в своих блиндажах….

Из беседы с ними узнал, что они давно отрезаны (по их словам). Когда я стал проводить примеры о движении их же тылов туда и обратно сутки тому назад, они в начале отнеслись с недоверием, а потом Крюков¹³ заявил, что, возможно, финны это умышленно сделали. Не удовлетворившись этим, я пошел в район НП. Из докладов командиров стрелковых и артиллерийских полков подтвердилось мое мнение, что вчера, т. е. сутки тому назад, совершенно свободно можно было отходить в направлении Кексгольм и что вчера, возможно, дорогу перехватили только одиночные автоматчики противника. Но все в один голос заявили, что теперь этого сделать уже нельзя. Теперь они по-настоящему отрезаны. Переползая и идя по траншеям к передовым частям и беседуя с офицерами и бойцами, все они подтвердили, что вчера они могли свободно пройти даже без боя и что сегодня этого сделать уже нельзя. И правда огонь противник вел убийственный. И не мудрено, на сравнительно небольшом полуострове уплотненные боевые порядки. Полуостров простреливается – прочесывается артиллерийским огнем. Убедившись, что выход с полуострова плотно закрыт и что прорыв будет стоить больших жертв, я отправил донесение командующему армией, где изложил все, что выяснил.

Ответ получил – на месте примите необходимые меры, составьте план вывода из боя, план погрузки и очередность перевозки Ладожской флотилией. Назначьте старшего начальника, а сами немедленно возвращайтесь.

И действительно, кого-то надо назначить старшим, потому, что бой вели каждый самостоятельно. У командира 142 сд полковника Микульского полностью сохранена своя и приданные части. У генерала Крюкова один мотомехполк и один артиллерийский полк. Старшим начальником был оставлен полковник Микульский. Вместе с начальником штаба 142 сд т. Уваровым, начальником штаба 198 мд [75] и начартдивами был составлен план; установлена очередность, составлен план прикрытия выхода из боя, противовоздушного прикрытия пристани. Было особо подчеркнуто на погрузку в первую очередь людского состава и материальной части. План шифром был передан командующему армией и утвержден им. В командование вступил командир 142 сд полковник Микульский. Дисциплина и порядок на полуострове был отличный. Каждый боец понимал все значение этого «марша». Можно только удивляться выдержке и упорству в бою. А еще больше надо удивляться тому, как это противник окруженным войскам дал возможность спокойно погрузиться и выйти из боя!! Огонь наших войск не прекращался ни на минуту. Образцово работала артиллерия. Звукометрической станции на полуострове не было, и борьбу с минометами и артиллерией противника вели по звуку, по вспышкам и по провешиванию направлений. В засечках целей участвовали не только артиллеристы – участвовали все. Стрелок, лежащий в окопе, провешивал направление звука выстрела противника и немедленно сообщал артиллеристам.

75

Начальник штаба 198-й моторизованной дивизии подполковник Синюк П.А.