Письма 1886-1917

Станиславский Константин Сергеевич

Понедельник, вторник, среду и четверг пасхи играем в Севастополе: «Дядю Ваню», «Одиноких», «Эдду Габлер» и «Чайку». В пятницу едем в Ялту и с воскресенья фоминой играем там 6 спектаклей. Из Ялты, без остановки, возвращаемся в Москву кончать репетиции «Снегурки» ².

Чехов телеграфировал нам, что в Ялте все билеты проданы. Что делается в Севастополе, не знаю.

Остаюсь в надежде, что молодая компания и весеннее солнце согреют Ваше юное еще сердце и Вы соблазнитесь нашим предложением: составить нам компанию.

Мое глубокое почтение Вашей

уважаемой супруге и дочерям от готового к услугам и уважающего Вас

К. Алексеева

Суббота

83. С. В. Флерову

Апрель (после 16-го) 1900

Ялта

Многоуважаемый Сергей Васильевич!

Телеграмма после первого спектакля сбылась.

Завоевывать столичную публику не пришлось в Ялте. Она уже знакома с нами или по газетам, или по Москве. Не извещал Вас о последующих спектаклях, чтоб не повторять одного и того же. Слава богу, мы имели успех в Ялте, но сознаюсь, что публика в Севастополе гораздо интереснее.

В Ялте интересна только маленькая горсть публики, состоящая из местной интеллигенции и из приезжих писателей и музыкантов, а именно: Горький, Чехов, Мамин-Сибиряк, Елпатьевский, А. И. Шуберт (знаменитая Лиза в «Горе от ума»), Бунин, Рахманинов. Нас очень порадовало, что эти люди заинтересовались нами и что наши спектакли вызвали в них желание написать нам новые пьесы. Более всех загорелся Горький. Он ходит как шальной и все забегает ко мне поделиться нарождающимися мечтами и созревающим планом новой пьесы ¹.

Жена, я, дети шлют Вам и Вере Сергеевне низкий поклон.

Не откажитесь передать мое почтение Вашей супруге и Вашим милым и симпатичным дочерям

от искренно преданного Вам и уважающего

К. Алексеева

Посылаю последнюю рецензию и билетики, которые бросали труппе при прощании.

84. С. В. Флерову

24 мая 1900 г.

24 мая 1900

Москва

Многоуважаемый Сергей Васильевич!

Большое спасибо Вам за Ваше милое и сердечное письмо, которое я распечатал только сегодня, так как его по ошибке отправили на дачу, где оно и пролежало. Теперь спешу ответить Вам по пунктам.

Подтверждаю еще раз, что после первого спектакля в Ялте я послал телеграмму в театр и 4 или 5 копий с нее разным лицам, в числе которых была копия и на Ваше имя. За исключением Вашей копии, все другие получены своевременно. Не были ли Вы в это время на даче?… Мы очень счастливы и гордимся, что Вы соскучились о нас, тем более что это чувство мы испытываем обоюдно.

Ждать жаркого дня бесполезно, так как «сердит на нас Ярило» ¹. Буду выбирать свободный день, но такового не окажется до окончания наших работ (ведь мы еще репетируем), т. е. до 1 июня.

После этого времени позвольте нам воспользоваться Вашим любезным приглашением.

Владимира Ивановича я увижу сегодня и передам Ваше приглашение.

К Желябужским

я еду сейчас, чтоб прощаться с ними. Завтра они уезжают в Крым. Артем и Мейерхольд уехали уже из Москвы в отпуск, Москвин пока в Москве, но, если не ошибаюсь, 1 июня уезжает на гастроли к Бородаю играть четыре спектакля «Федора» ².

Тихомирову, Книппер, Савицкой передам Ваше любезное приглашение.

Телеграмму пришлем своевременно.

Дай бог Нелидову сил и энергии в более чем трудном, почти невозможном деле ³. Признаюсь откровенно, Нелидов смутил меня немного, и вот в чем. Когда играл Сальвини, он ходил и выражал восторги нашим, которые были очарованы не менее его. «Вот это игра, и без всякой обстановки», — говорил он всем. Что это значит?… Меня наводит на мысль, что и речи Федотова он сочувствует… Речь же его сводится к следующему: «Господа! будьте гениальны, как Сальвини» ⁴.

Я первый подписываюсь под тем, что в спектаклях гениального Сальвини нет нужды хлопотать о постановке, потому что гений его покроет все… А когда Южин играет Отелло, задаю я вопрос, следует подумать об общем впечатлении от пьесы?… Думаю, что да, так как, по отзывам, тот же Южин, которым так гордится Федотов, сильно портил впечатление такому гению, как Сальвини. Если Нелидов, подобно всем другим, не понял еще, что мы стремимся дать хорошую постановку в своем театре не ради роскоши и внешней красоты пьесы, а исключительно для пояснения, более наглядного изображения внутреннего содержания пьесы и мысли ее автора; если, повторяю я, Нелидов не понял этого и упорствует в устарелых, рутинных способах игры Малого театра, называя традициями то, что есть просто обветшалость; если он не видит, что такой прием сушит таланты очень крупных артистов, то надежда, возлагаемая мною на Нелидова, падает, так как он не понял главного, т. е. самой сути дела.

Вношу поправку: Ланской не наш актер. Это продукт императорских театров. Образование он получил в балетной школе, усовершенствование своего образования — в петербургском драматическом училище, по классу Давыдова. 15 лет он числится на службе в императорском театре, и даже за время, которое он служил у нас, как выяснилось, он получал жалованье, кроме нашего, от императорских театров. Почему же он наш, а не их? Не следует забывать, что императорские театры усиленно и не по-джентльменски переманивали его к себе в самое горячее театральное время, т. е. во время праздников ⁵.

Мой низкий поклон Вашей уважаемой супруге и симпатичным дочерям. Желаю Вам здоровья.

Уважающий Вас и преданный

К. Алексеев

Я предполагаю при поездке к Вам соединить очень приятное с полезным. Хотелось бы осмотреть Останкинский дворец, так как там можно найти хорошие мотивы для новой пьесы Чехова ⁶. Быть может, Вы окажете в этом деле содействие, если у Вас есть какие-нибудь связи с управляющим этого чудного имения.

С совершенным почтением