Поклон Вашей маме, братьям, сестре и милой дочери от
душевно преданного Вам
К. Алексеева
1916-12-IV
Жена и дети мне вторят.
494*. Л. А. Сулержицкому
15 мая 1916
Москва
Милый Сулер!
Я
сейчас получил письмо от Владимира Ивановича, в котором он извещает меня о двух постановлениях Совета.
Первое: признание Ваших заслуг художественно-этическо-идейных, как в театре, так и студии (словом, признание Вашей победы).
Второе: Совет просит Вас принять на лечение 500 рублей, которые я должен Вам послать, – но как? Я знаю Ваш ящик на почте, и туда я только что послал чек на 500 с чем-то рублей (моя часть по содержанию имения). По этому чеку надо получить в банке по моему текущему счету (у меня текущий счет в Евпатории). Чек послал заказным письмом. Получите ли Вы его? Напишите. Мой адрес: Ессентуки, санаторий доктора Пржисецкого (с 13 июня), до этого времени – в Москве.
Мы все играем и играем. Невыносимо, особенно во время жары. Сборы почти все полные – у нас и совершенно полные – в студии.
Студию признали и в правлении театра и хорошо относятся к ней. Студийцы нормировали свое жалованье. Чего недостает до нормы, сравнительно с тем, что они получают в театре, будет ими получаться из доходов студии.
Кончаю письмо недоконченным. Третий звонок. Пишите скорее, как пересылать деньги.
Ваш К. Алексеев
Может быть, послать с Хмарой чек?
495*. И. К. Алексееву
30/VI 916.
Ессент.
30 июня 1916
Дорогой Игорек!
Прости, что так долго не писал. Не потому что не думал и забыл, а потому что – изленился. Ничего не делаешь, и все некогда, все куда-то надо спешить, то к доктору, то в аптеку, то с анализом, то за газетами.
От Кирюли имели известие из Судака. Вот текст ее телеграммы: "Судак доехали хорошо. Остановились Морской уголок. Целую". От Сулера имею также длинное письмо, но оно какое-то странное и напугало меня. Бурджалов, который приехал оттуда, говорит, что он неважно себя чувствует, плохо выглядит и не поправляется.
Куда ты и что ты будешь делать после 1 августа, когда Алексей Александрович 1 тронется на Кавказ? В Евпаторию? А не страшно? Появление "Гебена" – это неприятная новость… 2. Конечно, ты во всякое время можешь приехать сюда, на Кавказ, и поместиться временно ко мне в комнату, пока не найдется помещение. Я этому буду только рад. Но, конечно, веселья не обещаю. Белла Роман (так, кажется?) вспоминала о тебе и шлет тебе поклон.
Вчера из Ессентуков в Кисловодск уехал Рахманинов, а с неделю назад уехал в Крым Шаляпин. Мы с ними отлично проводили время. Гуляли, пили воду. К нам присоединялись Кусевицкий, Кошиц (от Зимина), Софья Федорова, Санины. Вся эта компания возбуждала внимание, это злило Рахманинова и радовало Шаляпина. Последний был в хорошей полосе и потому очень занятен и мил.
Я
теперь увлекаюсь Еврипидом. Какой он настоящий!! По вечерам мы его читаем (мы – это мама, Книппер и я). Сегодня первый жаркий день, а до того был дождь и прохладно. Я здесь провожу часто время с детьми Зернова. Они все подросли, с ними премилая молодежь, и они почему-то меня полюбили, а я все приглядываюсь к подросткам. Странные и милые люди. Одного не понимаю в вас… Приходилось часто ездить в Кисловодск и обратно. Вагоны переполнены. Занимаю место заблаговременно, а в последнюю минуту вагон переполняется. Дамы стоят. По инстинктивной привычке уступаешь им место и торчишь посреди вагона, а тут же сидящие мальчишки не только не двигаются, но еще бравируют тем, что и я и женщины стоим. Объясни мне, что это такое?
Обнимаю тебя нежно, как и люблю, поклонись Мише, Евгении Алексеевне, Алексею Александровичу, Марии Ивановне поцелуй ручку. Начинаем скучать по тебе.
Твой папа
496*. Вл. И. Немировичу-Данченко
11 августа 1916
Ессентуки
Дорогой Владимир Иванович!
Отвечаю. Но прежде – к Вашему сведению.
Я получил билет только на 17 августа и потому только 19-го приеду в Москву. 20-е, 21-е на устройство своих дел. Надеюсь с 22-го начать работу. Но беда в том, что я уже третью неделю хвораю желудком. Первое время перемогался на ногах, но дней пять-шесть лежу на балконе. Остановилось лечение, ванны, и это немного истощило накопленные силы. Делаю все, чтобы поправиться; мало того, вероятно, придется выехать больным, так как билет достать невозможно. Лишь бы только на ослабший организм не захватить простуду или заразу. Говорят, в Москве бог знает что делается. Со мной приедет Книппер. Жена приедет в первых числах сентября. Коренева – мечется с билетом.
П_о _а_д_м_и_н_и_с_т_р_а_ц_и_и.
Это очень приятно и ободрительно, что нас зачли во вторую группу по топливу1.
Очень приятна и похвальна щедрость наших пайщиков в благотворительных вопросах 2. Они не скупы. Щедро тратят, но зато и лениво наживают (когда дело идет о повышении доходности).
Мой индиферентизм и проч. имеет свои причины. Не всегда же я был таким. Было время, когда и я горел. Но есть, прежде всего, коренное разногласие – и много других причин. У меня и у пайщиков – разные цели, разные дороги и разная (как бы это назвать?) этика, воспитание, культура, взгляды, привычки, натура.
Вопрос материальный. О нем и приходится говорить – материально. Лучше всего можно нажить деньги, устроив прочное, солидное, хорошее дело, которое сильно тем, что оно одно умеет выпускать всегда только хороший товар. Мало того, всегда приятно, удобно, радостно иметь с этим делом деловые отношения. Там властью пользуются, чтобы разрешать, облегчать, а не чтобы запрещать, затруднять. Там все проникнуты одной мыслью упрочения дела – своего кормильца. Поэтому всякая новость, всякое нововведение хватается на лету и выполняется скоро, быстро. То, что в других делах прививается в десятки лет, тут усваивается сразу. В таком деле есть идея, план, стремление, проведена линия, ведущая вверх. Там и выгода.