Письма бойцов
Шрифт:
Ветеран прошлого сражения «Лайон» полностью залатан, пробоины заварены, разбитые башни заменены. Боевая мощь стального титана не умалилась. За ним рубят волны только что вошедшие в строй «Король Георг Пятый» и «Принц Уэльский». На борту последнего прямо в море еще работают заводские бригады. Впрочем, для устранения недоделок в башнях требуются считанные часы. Командир корабля Луис Генри Гамильтон взял рабочих на крайний случай. Все может быть, все возможно, лучше перебдеть, чем утонуть из-за заклинивших приводов и сбоев системы управления огнем.
Флаг адмирал держал на красавце «Худе». Пусть
Топливо англичане не экономили. Шли полным ходом. Легкое волнение не мешало. Даже команды эсминцев чувствовали себя вполне сносно, площадки и баки не заливало. Всего через десять часов после выхода из базы на Оркнейских островах с мостиков флагмана наблюдали горы острова Мичинес.
Вспомогательные крейсера Северного патруля британцы отозвали. В дозоре остались только «Шеффилд» и «Норфолк». Оба получили недвусмысленный приказ, в бой не лезть, держать дистанцию, при необходимости отходить к главным силам. Все же скармливать Лютьенсу гамбитные пешки адмирал посчитал излишним.
Авианосная эскадра отстала от главных сил на 40 миль. Вместе с новыми бронированными «Илластриесом» и «Формидейблом» шли «Арк Ройал», «Фьюриес» и американец «Уосп». Почти готовый уже принятый флотом «Викториес» остался на базе. Как вдруг выяснилось, для авианосца еще нет самолетов. Палубные машины строились малыми сериями, все резервы выгребли на восполнение потерь и того было мало. Уже сейчас королевский флот покупал торпедоносцы и пикировщики в США. И как всегда возникли неожиданные проблемы с размещением самолетов в ангарах и обслуживанием. У каждого свои стандарты, в каждой избушке свои погремушки, и не всегда они лезут одна в другую.
Немецкая эскадра приняла топливо в Ставангер-фьорде. Адмирал Лютьенс прекрасно знал с какой скоростью пустеют танки в бою. На форсаже мазут хлещет в топки Ниагарами. Погода не радовала, облака редкие, волнение три балла. Ветер умеренный с порывами. Пожалуй, командующего больше устроил бы шторм, чтоб с дождем, цепляющими гребни волн облаками, или туман. Проклятые самолеты сильно изменили войну. Теперь приходится постоянно с опаской подглядывать на небо.
Впрочем, для предстоящей задачи хорошая погода подходит куда больше, как ни странно. Ночью эскадра шла курсом норд-вест. Радарами раза три обнаруживали самолеты. Об их принадлежности можно было только гадать на папиросных окурках. И свои, и русские усилили патрулирование, и англичане не сидели сложа руки.
Фортуна девица с большой фантазией и в 11 часов 22 сентября Гюнтер Лютьенс был в полушаге от чистого прорыва в Атлантику. Его корабли обходили Фареры с оста. Достаточно дать на три часа полный ход и эскадра растворится на океанских просторах.
В это время русский флот находился всего в 160 милях на чистый норд. Макаров и Лютьенс этого не знали, радиообмен не поддерживался. Проклятые издержки радиомолчания. Правила игры, черт бы их
Именно в эти минуты сыграли ошибки всех командующих, причем все действовали абсолютно логично и правильно, сообразуясь со своей частью общей картины.
Лютьенс решил разделить свои силы. На мостике «Бисмарка» посчитали что ничем не рискуют. Новый линкор на испытаниях в полном грузу показал 30,5 узла хода. Два тяжелых крейсера вполне достаточный эскорт. Угнаться за «Бисмарком» может только «Худ», но это далеко не факт, и при встрече один на один еще вопрос: кому убегать? С другой стороны, два авианосца и два линейных крейсера весьма кусачее соединение. Они спокойно продержатся до подхода подкрепления и сами могут кого-нибудь утопить.
Самое главное — так легче попасться на радары или в окуляры какого-либо патрульного крейсера или случайного бродяги-трампа. Англичан немцы не опасались, и у самих орудия в башнях есть, и рядом Макаров идет «в силах тяжких». Никто и помыслить не мог, что в самый неподходящий момент вмешается банальная случайность.
Немцы с двадцатых годов серьезно работали над силовыми установками на паре высоких параметров. Котлы высокого давления, это сложные системы со своими требованиями к качеству материалов и рабочих сред, это высокие технологии и полная автоматизация, а еще это серьезная экономия топлива и снижение массы силовых установок.
На береговых электростанциях котлотурбинные установки работали отлично, на лайнерах хорошо. С боевыми кораблями оказалось все гораздо интереснее. Ключевой момент, частое изменение режимов хода, реверсы приводили к сбоям в работе котлов, а надежность автоматики оставляла желать лучшего. В результате котлы высокого давления в море жрали больше мазута и регулярно ломались.
А уж на новом корабле в первом боевом походе все косяки и дефекты просто обязаны вылезти в самый дурной момент. Вот и сейчас. За океаном это называют «Закон Мэрфи», немцы люди простые, эпитеты отпускают куда более приземленные.
Капитан первого ранга Отто Линдеманн получив доклад старшего механика немедля распорядился изменить курс и вызвал на мостик адмирала.
— Три котла сразу? — переспросил Лютьенс.
— Так и есть. Еще два надо погасить для регулировки. Сильно дымят.
— Не дожигают топливо, — командующий горько усмехнулся. Дальность плавания архилесова пята Кригсмарине.
— Что скажут в Берлине?
— К черту Берлин, — решительно заявил Линдеманн. — Меня больше волнуют линкоры Форбса и авианосцы.
Корабль держал 18 узлов. Половины котлов для этого хватало, но все понимали, это не вечно. Адмирал согласился с изменением курса, но отказался нарушать радиомолчание не обнаружив противника. Еще одна ошибка? С учетом мощи британских эскадр она спасла жизни сотням немецких моряков.
Сообщение с патрульного самолета запоздало. Из-за секретности, оно шло обычным маршрутом по инстанциям. Рассогласования между армией, авиацией и флотом одна из проблем Третьей Империи. При этом передачу перехватили радисты линкора «Севастополь» и немедля переадресовали эскадре Северного флота. У высшего командования союзников был доступ к кодам друг друга.