Письма бойцов
Шрифт:
Немецкие «Кондоры» вообще по большому кругу обходили Британские острова с запада. Челночные рейсы из Норвегии над океаном во Францию и обратно. Перехватить эти самолёты можно было только с авианосцев при удивительном везении либо сбить зенитным огнем при фантастическом стечении обстоятельств. К сожалению, патрульные авиаотряды не рисковали вести постоянное наблюдение за оркнейскими базами. ПВО Скапа-Флоу усиливалась, и это не изменить, только принять и учесть в расчетах.
— Не слишком ли далеко к северу забираем? — обеспокоился начальник штаба. Утро не принесло ничего нового. Флот так же шел в зоне неизвестности.
— Рискуем, но иначе нельзя. Если англичане нас увидят, они могут уклониться от боя.
— Если засекут, то крейсерскую эскадру или «Полтаву» — заметил флагманский артиллерист. Он изначально стоял за выделение быстроходного крыла в отдельное летучее соединение. Все же организация боя пяти линкоров с тремя разными калибрами задача еще та. Даже правильно распределить цели получается плохо.
— Держим прежний курс, — адмирал упрямо наклонил голову. — Ждем радио из Бергена.
— Боюсь, немцы не смогут оторваться от «Худа» с «Лайонами» или отбиться до нашего подхода.
— Оторвутся. У Гюнтера два авианосца. Хоть одному, но скорость собьют.
— А если им? — вопрос повис в воздухе.
Тема реальной скорости кораблей противника и союзника давно служила предметом яростных споров, если за себя Макаров был уверен, что имеет эскадренный ход 26–27 узлов, то в отношении англичан мнения расходились. Равно как никто не знал, сколько тяжёлых кораблей способен выставить противник. Да еще американцы подложили свинью. Ну, кто мог подумать, что кабинет Рузвельта пойдет на риск и перед президентскими выборами сдаст англичанам в аренду новейший только прошедший испытания авианосец? Да еще не только с самолетами, но и с командой.
Многие понимали, вступление США в войну, это только вопрос времени. Однако в Ставке надеялись разгромить королевский флот и зацепиться за плацдармы в Британии до этого несчастья. Увы, не одни мы такие умные. Янки упрямо лезли в эту войну, им явно не хотелось опоздать как в прошлый раз. Само по себе решение похвальное, но метод реализации и выбранная американцами сторона конфликта ясный день одобрения в Петербурге не встретили.
Дипломаты направили ноту протеста. Прямым указом императора ввели эмбарго на поставку в США сельхозпродукции низкого передела, что разумеется, оппонента не отрезвило. Янки любят хорошую драку, этого у них не отнять.
— Что там? — Командир корабля прильнул к наблюдательной прорези.
По правому борту один из эсминцев ускорившись заложил крутой поворот. К нему спешили еще два корабля.
— «Калмык», если не ошибаюсь, — молвил Милевский. — Сейчас будет сброс.
Начальник штаба все верно понял. С кормы эсминца взлетели чёрный бочки бомб. Через минуту за кормой корабля выросла гряда высоченных столбов из воды и пены. Над морем прокатился глухой рокот. Эсминцы сбавили ход до малого. Затем «Калмык» прошел над местом бомбометания.
— Вываживают. Похоже не попали.
Вскоре по УКВ пришел рапорт: «Обнаружена и атакована подлодка. Контакт потерян».
Командир бригады распорядился и ставить в опасной зоне «Ласку». Остальным занять свои места в эскорте. Линкоры держали ход 18 узлов. Подлодка может догнать только в надводном положении форсируя дизеля. Так что повторной атаки можно не опасаться. Есть шанс, что эсминец засечёт субмарину гидролокатором или шумопеленгатором,
— Меняем курс. Давайте на пересечку с Лютьенсом. Два румба влево достаточно?
— Лучше три взять, Вадим Степанович.
— Добро. Что у Рокасовского?
— Не известно. Он вне пределов зоны внутриэскадренной связи.
— Пусть. — На лице адмирала отразилась бурная работа мысли. Смена курса ведет основные силы навстречу британцам, если они вышли в море, а крейсерская завеса продолжает бег к берегам Исландии. Отозвать? Тогда придется нарушить радиомолчание. Риски с обеих сторон. Не ясно что перевесит.
— Предлагаю выждать час-другой. У нас сильный эскорт. Спокойно продержимся без крейсерской эскадры и «Полтавы».
Вадим Макаров коротко кивнул в ответ. Ничего страшного не произошло. Все в пределах допустимого. Все равно драку начнут авианосцы. А за свои «стальные гнезда железных птиц», за крылья гнева вице-адмирал спокоен. Морская авиация с первых дней войны показала себя грозным оружием, первые сражения отточили и закалили этот клинок сибирской стали.
Пилоты и штурманы палубных самолетов не слышали, что о них говорил командующий эскадрой. К лучшему. Люди, реально рисковавшие своей жизнью, глядевшие смерти в глаза через прицелы, имели свое мнение. И далеко не всегда совпадавшее с выводами и надеждами адмиралов. И русские летчики не считали английских пилотов хуже себя. Машины, да, посредственные, но люди в кабинах такие же — несгибаемые упрямцы.
Глава 13
Царское село
22 сентября 1940. Князь Дмитрий.
Очередное совещание в Александровском дворце. Повестку прислали фельдегерьской почтой в запечатанном конверте со штампом секретности. Накануне позвонил сюзерен и попросил прибыть с утра пораньше, судя по тону Алексея, планируется серьезный разговор. Так что в Царское Село князь выехал прямо из дома, не заезжая на работу.
Господина Ястржембского и своего нового помощника князь предупредил с вечера. Впрочем, серьезный молодой человек взваливший на себя львиную долю работы носил фамилию Романов и в дополнительных пояснениях не нуждался. Весьма распространенная в России фамилия, надо сказать. Сам Дмитрий относился к этому факту с изрядной долей юмора. Все же многочисленных отпрысков правящего дома надо пристраивать к делу. Лучше так, чем нашумевшая история с великим князем Кириллом, до сих пор пребывающем в опале, стоит добавить.
Служебное авто удобная штука. Водитель не отвлекается на разговоры, едет быстро используя все немалые возможности мощного мотора. Широкое шоссе позволяет разогнаться. Наблюдая за проносящимися мимо пейзажами отдыхаешь и настраиваешься на нужный лад. Подумать тоже есть, о чем.
Именно в эти дни в Москве идут серьезные международные переговоры. С нашей стороны председатель Совета Министров граф Игнатьев, с ним МИД в лице Белановича. От германцев приехали вождь немецкого рабочего класса Отто Штрассер и министр экономики Альберт Шпеер. Плюс японская делегация. Итальянцы пожаловали, куда без них? Самый крикливый и безалаберный союзник, истинные южане.