Письма бойцов

Максимушкин Андрей Владимирович

— В первой роте опять сегодня учудили. Слышали, Еремей Сергеевич? Нашли какие-то древние руины, или горные останцы причудливых форм. Собрали отряд и отправились добиблейские сокровища раскапывать.

— Знаю, это Гакен начитался про древний Карфаген, решил археологией развлечься. Не дают Петру Ивановичу покоя лавры Шлимана, все надеется свою Трою откопать.

— Так Карфаген в Тунисе, если не путаю.

— Бог с ним, Иван Дмитриевич. В этих краях на каждом шагу следы древних цивилизаций. Может и в отрогах Атласа близ Орана что-то римское найдут. Помните две недели назад Аристов откопал склад с историческими консервами

потерянный с прошлой войны?

— Там все пропало. Вин и коньяков не нашли, а жестянки обратно закопали. Их даже вскрывать побоялись.

— Чую по нашу душу, — капитан кивнул в сторону быстро приближающегося под берегом солдата в пятнистой форме и с тюрбаном на голове.

— У нашего Григория Петровича очередная блестящая идея, — вспомнив про комбата Никифоров потянулся до хруста в суставах.

Занятость личного состава больной вопрос в таких вот удаленных от фронтов мест расположения, особенно с курортным климатом. Командирам производилось напрягать извилины и фантазию чтоб занять людей хоть чем-то. Больше даже не из любви к труду или природного садизма, а чтоб молодые лоботрясы от безделья чего не учудили. Правда, возникали трудности, Средиземноморье, солнце, морской бриз расхолаживали офицеров еще больше чем рядовых сапёров. А традиционное развлечение «копать от меня и до обеда» вызывало ропот и нестерпимое желание свалить в самоволку или в лазарет.

— Ваши благодия, — сапер остановился за два шага до офицеров, — господин полковник просит в штаб.

— Срочно?

— Очень срочно. Сказал, чтоб без промедления в любом состоянии.

— Тогда хватай зонт, а мы собираемся и побежали, — Кравцов не растерялся и сходу озадачил бойца.

Привычка одеваться быстро в армии вырабатывается моментально. Особенно у побывавших под обстрелом.

— Так и не расстаетесь с винтовкой? — помощник комбата кивнул на «шведу» за плечом Никифорова. Сам Еремей Кравцов обходился «Парабеллумом» на поясе. Причем носил оружие явно солидности и авторитета ради, а не на случай реальной необходимости.

— Извиняй, Еремей Сергеевич, как в молодости привык, так в армии отвыкнуть не могу. Удивительно практичная и полезная штука. Мне уже трижды жизнь спасла, — с этими словами Иван Дмитриевич хлопнул по прикладу штурмовой винтовки.

До французских казарм где разместились саперы быстрым шагом четверть часа. Полковник Никитин встретил офицеров в комнате совещаний. Внешний вид обоих не совсем соответствовал требованиям устава, но в Алжире это давно никого не волновало. Даже унтера и фельдфебели с седыми висками благодушно взирали на солдат в тюрбанах, трофейных тропических шлемах, расстегнутых гимнастерках. А вот брились все ежедневно и регулярно, был у комбата такой пунктик. В этом плане спуску никому не давали.

— Загорали, купались?

— Есть такое, — отнекиваться было бы глупо.

— Значит, оба завтра летите в командировку. Я вот не успел сегодня даже дойти до моря.

— Документы готовы? — Иван Дмитриевич и не спрашивал направление полета. Все равно вопрос ни на что не влияет.

— Франция. Шербур. Это где-то на севере.

— Порт, большой порт на берегу Канала, — поправил командира помощник.

— Задачу сам не знаю. По прилету находите полковника Манштейна и разбираетесь со всеми вопросами на месте.

— Нас опять переподчиняют? В Багдаде не знают куда нас засунуть?

— И хорошо, что не знают,

Еремей Сергеевич, — язвительно бросил Никитин. — Мне хороший друг весточку передал, тылы корпуса отправляют в Заволжье. 8-я механизированная снимается из Сирии. Пока едут в степи под Оренбургом, дальше неведомо, но это точно не конечная точка.

— Переформирование?

— Не совсем, Иван Дмитриевич. Нашим соседям из 2-й Санкт-Петербургской отдельным самолетом прислали секретные пакеты с картами Северной Маньчжурии и Дальнего Востока.

— Не хотелось бы, — Кравцов сразу понял куда ветер дует.

— Прекрасные места и климат здоровый, — заметил штабс-капитан Никифоров. Вот на счет восточных владений Империи он имел свое особое мнение.

— Сплюньте, Иван Дмитриевич, — комбат покачал головой. Скрестив руки на груди продолжил, — слухи нехорошие ходят. Сами как думаете, если американцы англичанам продали две дюжины старых эсминцев и сдали в аренду новый авианосец, чем это закончится?

— Так может наоборот, на Дальнем Востоке спокойнее всего будет? В Китае японцы сидят, чужих не пустят. За Филиппины драться мы не будем, у нас и флота на Тихом океане нет. В газетах сообщали, сводки были, да вон ваш племянник, Иван Дмитриевич, писал, что по СевМорПути эскадренные авианосцы пришли. В Аляску вцепляться это совсем сумасшедшими надо быть.

— Не сглазьте, Еремей Сергеевич. Как раз сумасшедших у нас очень много судя по последним сводкам с Запада.

На этой оптимистичной ноте разговор завершился. Утром обоих офицеров ждал «Кергесс» чтоб отвести на аэродром. Маленький двухмоторный транспортник уже прогревал моторы. Вместе с саперами во Францию летели четверо офицеров механизированной дивизии и двое военных чиновников по интендантству.

Небесный извозчик неторопливо полз под облаками. Комфорт в салоне относительный, лучше, чем в грузовике через пустыню, но даже с межгубернскими линиями провинциальных авиакомпаний не сравнить. Одна промежуточная посадка в Марселе, почти десять часов в небе, и вот он Париж. Точнее говоря, аэродром в пригороде. Конечная остановка.

— Нас встречают?

— Вопрос интересный, — ответствовал Кравцов. — Ничему не удивлюсь. Манштейна должны предупредить, но будет это машина или билеты на поезд неизвестно.

— Как бы самим не пришлось вокзал искать. Вы были в Париже?

— Не приходилось. Вы думаете о том же, что и я?

К сожалению, или радости, саперов на аэродроме ждали. Даже не успели дойти до аэровокзала, как к самолету подкатила легковушка. Ефрейтор из службы обеспечения поинтересовался фамилиями прибывших. Кравцова и Никифорова ждал персональный самолет.

— Ваши благородия, пилот в машине, чемоданы кидайте в багажник.

— Как хоть называется это место?

Ответ ефрейтора заглушил рев моторов тяжёлого «Форпоста», воздушный корабль выруливал на взлетную полосу.

Несмотря на войну, аэродром оказался весьма оживленным местом, по полю сновали машины, самолеты ежеминутно взлетали и садились, с вышек управления через мощные усилители звучали команды и указания на трех языках одновременно.

Специальный самолет для «господ саперов» стоял на краю поля. Маленький биплан «Кузнечик» с открытой кабиной. Популярный у армейцев самолет связи неприхотливый способный взлетать с пятачка и садиться на любой поляне. Пилот в ожидании пассажиров читал книжку на крыле самолета.