Письма из Терра Арссе
Шрифт:
— Сняла, — девушка поджала губы. — Знаешь, когда я его надела, понятия не имела о том, что это за артефакт. Но он в итоге спас мне жизнь и уже выполнил свою роль. Если, помимо этого, кольцо «привязало» тебя ко мне, мне жаль, я этого не хотела. К тому же, эта привязанность, кажется, работает в обе стороны, — смутившись, призналась она, и я не сдержал улыбки.
— Но оно сможет усилить тебя, когда магия пробудится, — напомнил я.
— Плевать. Узнав от Миры его историю, я поняла, что помимо всех своих, безусловно, полезных свойств, оно объединяет людей, которые ни при каких
С этими словами она протянула мне кольцо. Камень ярко блеснул, освещенный свечным огоньком, и я, решив не отказываться от такой полезной вещицы, аккуратно прикрепил перстень к кожаному шнурку на шее, по соседству с собственным артефактом. Вероятно, теперь угроза быть выброшенным из седла собственного къярда была сведена к минимуму, но ожидаемой радости это почему-то не принесло.
Пока прикреплял кольцо к шнурку, Тэт приподнялась на локте и, перевернувшись на бок, рассматривала, обнаруженный в собственном кармане, листок.
В полумраке я различил на бумаге разводы от угольного карандаша и полустершиеся, размытые линии. Тэт смотрела на эти разводы с недоумением. Я же, узнав, застыл, потому что прекрасно помнил этот рисунок.
На нем был изображен дом, из нашей мечты, которой никогда не суждено было сбыться.
Когда Тэт дважды меня забыла, я решил подстраховаться. Прочел в одном из магических фолиантов о том, что заклятия и эликсиры, стирающие память, все же оставляли лазейку для ее возврата. При предъявлении вещи, непосредственно связанной с утерянными воспоминаниями, они могли вернуться.
Наши прежние разговоры о возможном совместном будущем когда-то заставляли лицо Тэт сиять от его предвкушения. И этот клочок пожелтевшей бумаги должен был стать «якорем», для возврата воспоминаний обо мне и наших несбыточных мечтах. Но не стал.
— Не помнишь? — Почему-то шепотом спросил я, правильно истолковав ее недоуменный взгляд.
— Не помню, — так же тихо подтвердила догадки она. — Но чувствую, что этот листок был частью чего-то важного, а чего именно — забыла.
— Он был частью наших общих воспоминаний.
В комнате установилась тишина, нарушаемая лишь стуком дождевых капель по стеклам и нашим дыханием. Казалось, что можно было даже услышать стук сердца, отбивающего неровный, сбивчивый ритм.
— Расскажи мне о них, — попросила Тэт, но я отрицательно качнул головой.
Воспоминания хороши лишь тогда, когда ты пережил их сам, а не тогда, когда услышал в чьем-то пересказе.
— Не хочу, — шепнул я. — Их место займут новые. Уже заняли. Наша внезапная встреча в Руатане. Бег по крышам. Бал в Галатилионе. Твоя пощечина. Ночевка в шатре. Спасение из воды. Сегодняшняя ночь. И всё, что будет после. До тех пор, пока я не вернусь в Терра Вива. Завтра поедем вместе.
И ее лицо просияло.
Она ведь не знала, что зря пожертвовала кольцом.
Тэт могла предложить мне один поцелуй, и я бы взял ее с собой без всех этих долгих и утомительных уговоров.
Мы заснули, когда небо за окном из чернильно-черного стало серым из-за приближающегося
«Сегодня я отправлюсь за мечом» — стало первой оформившейся в голове мыслью и снова погрузиться в сон после нее я уже не смог.
Солнечные лучи, ознаменовавшие начало нового дня, медленно, но неуклонно ползли по светло-коричневому одеялу. Оно было настолько чистым, до хруста, что я впервые задумался, о том, кто же следит за порядком в доме Эмираты? И поскольку никогда не видел хозяйку дома за выполнением каких-то бытовых обязанностей, пришел к выводу, что всем этим занимается какой-нибудь домовой, а возможно, и не один.
Тэт все еще спала, лежа на спине, закинув голову назад, подняв над ней обе руки и сцепив указательные и средние пальцы. Такая поза позволяла мне беспрепятственно ее разглядывать, отпечатывая в памяти ее ресницы, отбрасывающие на щеки темные тени, вздернутый нос и губы, все еще малиновые от выпитого вчера вина. Эта картинка тоже станет воспоминанием, которое будет терзать меня по возвращению в Терра Вива.
А может и не будет. Кольцо-то теперь у меня. Интересно, когда теперь пройдет наше притяжение? Вчера Следующая сказала о том, что тоже испытывает что-то подобное и мысль о том, что я страдаю не один, меня несказанно обрадовала.
Луч добрался до шеи Тэт, остановился на подбородке и коснулся губ и их уголки нервно дернулись. Дрогнули ресницы.
Наверное, я должен был ее разбудить, но почему-то мне совсем этого не хотелось. Нравилось лежать в теплой комнате, под чистым, пахнущим свежестью, одеялом, ощущать уют и спокойствие, не думая о том, как недолго продлится эта приятная, во всех отношениях, передышка.
Солнце подобралось к щекам Следующей, и она резко открыла глаза и несколько раз моргнула, соображая, где она, собственно, находится.
Интересно, как она ощущала себя после эликсира забвения? Как вспоминала о том, что произошло перед тем, как она его выпила и обнаруживала отсутствие воспоминаний?
Тэт резко села на кровати, но, схватившись за голову, со стоном упала обратно на подушки.
— Доброе утро, — усмехнулся я и продолжил за ней наблюдать.
В Нарог Палласе я очаровал множество вивианских красоток, а дело нередко заканчивалось совместно проведенными ночами. И меня никогда не смущали правила этикета или чье-то испорченное реноме. Однако ни с одной из них, я не просыпался в одной постели. Учитывая, что я жил в королевском дворце, о подобном не могло быть и речи.
Ситуация была для меня новой и интересной. Особенно, с учетом того, что между нами ничего не было, если не считать вчерашних уговоров и обещаний. Поэтому я продолжил свое наблюдение за Следующей как за диковинной неведомой зверушкой.
Не рискуя больше вставать, девушка лежа помассировала виски и снова простонала.
— Не такое уж и доброе… почему так жутко болит голова?
Ее состояние после ночных винных посиделок не оказалось для меня новостью.
— Это называется «похмелье», но, наверное, будущих королей такому не учили, — любезно просветил ее я.