Письма из Терра Арссе
Шрифт:
— Вода теплая и чистая, хоть и пахнет странно, — добавил он, кивнув на углубление с голубоватыми кристаллами внутри.
От неглубокого, размером с большую ванну, озерца действительно шел пар, а в воздухе витал незнакомый приторный аромат. Я не назвала бы его неприятным, скорее тяжелым, напоминающим успевший забродить, мед.
Вивианец закончил возиться с костром, и огонь запылал, потрескивая, бросая блики на стены пещеры, от которых темные замшелые камни стали казаться гримасничающими лицами.
Опустила в воду руку и ее тепло сразу
— Можешь искупаться, если хочешь, а я пойду, проверю силки.
Мысль о том, чтобы отмыться в теплой воде оказалась настолько заманчивой, что, как только Дэй покинул пещеру, я скинула сырую и пыльную одежду и с удовольствием погрузилась в исходящее паром подземное озеро.
Хотелось смыть с себя все тревоги прошедшего дня, дорожную грязь и паутину бар-эбирских катакомб.
По телу волнами разлилось блаженство, мышцы расслабились. Захотелось закрыть глаза и лежать так долго-долго, что я и делала, но, услышав шорох тихих шагов, перевернулась, положив ладони на теплые камни по краям.
Дэй вернулся в грот и снова чем-то шуршал возле костра. Он снял, намокшую под дождем, рубашку, накинув ее на теплые камни и сел у огня, спиной ко мне, принявшись точить лезвие одного из своих кинжалов о прямоугольный брусок.
Какое-то время я вслушивалась в равномерный скребущий звук и любовалась игрой огненных отблесков на перекатывающихся под загорелой кожей, мышцах на спине вивианца. Мне было любопытно узнать, что означают черные узоры, вьющиеся по его плечу и переходящие на руку. Потом, поймав себя на желании прикоснуться к нему, поняла, что подобное разглядывание идет вразрез с полученным мной воспитанием.
Хотя, вспоминать об этикете стоило, пожалуй, до того, как вся моя одежда оказалась на камнях, а я сама оказалась без нее. С другой стороны, так ли важны приличия, если сутки назад я уже умерла бы, если бы не артефакт, а завтра рискую умереть снова?
Во время моего обучения и заточения в Авенире, и предположить не могла, что когда-нибудь окажусь в подобной ситуации, когда граница между «правильно» и «неправильно» станет слишком зыбкой и будет определяться только моими собственными желаниями. И понять эти желания с каждым днем становится всё сложнее.
В голову проскользнули мысли о том, что мне каким-то образом придется выбираться из воды. Они вызвали смущение и заставили лицо залиться краской.
— Все в порядке? — Спросил вивианец, поймав мой взгляд.
— Да, — ответила я и, смутившись еще больше, отвернулась.
Он положил кинжал на пол и подошел ближе. Осознание того, что я все еще без одежды, заставило меня охватить плечи руками и прижать колени к груди.
Дэй, целенаправленно избегая на меня смотреть, поднял мою сырую одежду и разложил на теплых камнях. Потом вернулся и устроился за моей спиной, а когда его пальцы коснулись моих волос, я затаила дыхание. Он же, наоборот, шумно вздохнул и принялся осторожно расплетать косу, которую с утра помогла мне заплести
— Я их потом сама не заплету, — каким-то не своим, сдавленным голосом произнесла я.
— Думаю, я смогу тебе помочь, — выдохнул он рядом с моим ухом, заставив кожу на шее покрыться мурашками.
В тишине потрескивал огонь, шумел водопад и где-то на улице завывал ветер. А Дэй добавил:
— Пару раз мне приходилось помогать сестре заплетать косы, когда мы вместе уезжали из дворца, чтобы поохотиться в лесу.
Когда он говорил о сестре, в его голосе звучали особенные нотки теплоты, заставляющие меня немного завидовать вивианской принцессе.
— Расскажи, о ней, какая она?
Он усмехнулся и с готовностью ответил:
— Ана — красивая, чуткая, справедливая, решительная и, может, немного безрассудная. Она всегда старается сохранить мир, во что бы то ни стало и принимает очень близко к сердцу любые неудачи.
Я вспомнила о том, как он говорил о своей семье на балу в Галатилионе. Теперь, сопоставив эти сведения с тем, что я знала к королевской семье Терра Вива, я могла представить их получше:
— А твои братья?
На какое-то время его пальцы, погруженные в мои волосы, замерли, словно он задумался, какими словами охарактеризовать наследников Елеазара.
— Ксандр — добродушный и слегка безалаберный. Виктор — жесткий и беспринципный.
— Он теперь король?
— Да, он занял отцовский трон, после его гибели. И мы с ним не слишком хорошо ладим.
Я замолчала, решив, что затронула не самую приятную для собеседника тему. Наклонила голову назад, пытаясь понять его реакцию по выражению лица, но встретилась с взглядом, светящихся желтым, глаз. Зрачков совершенно не было видно, и выглядел вивианец от этого жутковато.
— Светящиеся глаза — это какая-то драконоборческая особенность?
— Можно и так сказать. Они светятся, когда я испытываю какие-то сильные эмоции — злюсь, радуюсь, или волнуюсь.
— А что ты испытываешь сейчас?
— Сейчас я слишком устал, чтобы что-то испытывать, — произнес он, но после этого добавил. — Но мне хорошо, когда ты рядом.
От этих простых слов внутри стало тепло и приятно. Снова захотелось коснуться его, но я не стала, поскольку это означало, что придется убрать руки с собственных плеч.
— Как думаешь, в том, что нам хорошо вместе, виновато кольцо?
— Дорого бы я отдал, чтобы точно знать ответ на твой вопрос, — признался он.
Запахло готовящимся ужином и сжавшийся от спазма желудок напомнил, что за весь день, полный тревог и волнений, мы ничего не ели.
Дэй поднялся с камней, на которых сидел, достал из седельных сумок тонкий льняной плед и положил рядом со мной.
— Вытирайся, и пойдем ужинать.
— Тогда отвернись, — произнесла я, чувствуя неловкость.
В полумраке грота я заметила усмешку на его лице. Дэй скрестил руки на груди и продолжал на меня смотреть, заставляя краснеть еще больше.