Письма о смирении, самоукорении и терпении скорбей
Шрифт:
По истине скажу: я давно тебя во всем оном простил, и теперь прощаю, но болел сердцем, что ты по действу вражью увлекалась неправильными мнениями и мыслями, виня других в том, в чем невинны были во многом. Оставляю все, не буду дробить, и ты оставь без повторения и испытания. Я уже писал к тебе, что мы должны простить друг другу, по заповеди Божией, кого почитаем виновными перед нами; а кто невинен в чем, того Сам Бог оправдает. И теперь то же повторяю.
Хотя я грешен, неразумен и немощен душевно и телесно, но не отрекаюсь, — кто ищет с верою утешения или пользы душевной, — сказать то, что Бог подаст омраченному моему уму к их пользе, по вере, и быть в сем орудием милосердого Его отеческого
Не упрекая тебе сие пишу, но утверждая на прежнее. А мою готовность всеусердно представляю, и в просьбе твоей — пощады отеческой — прошу не сомневаться. И что теперь мною написано, не прими за непощаду или за оскорбление, чего кажется тут и нет: но я предупреждаю, дабы враг паки не подкрался со своими кознями.
Паки повторю, что искренно желаю, да твое сознание и покорность принесут плод смирения, могущее и козни вражьи упразднить, а тебе даровать прочный и спасительный мир!
Поздравляю тебя с приближающимся праздником Воскресения Господа нашего Иисуса Христа; да сподобит Он тебя встретить и праздновать оный мирно с сердечной радостью — чего есмь усердный желатель, многогрешный И. М. 3 апреля 1848 года.
Письмо 72
Ты, мать Е., жалуешься, что осуетилась, и куда девалось время твое утешительное? — Об утешительном печешься и жалеешь, а от крестного и скорбного отвращаешься. Ежели бы было тебе на пользу, то и далее оное бы продолжилось, а то, видно, надобно жить не для одной себя, но и ближним сострадать в их немощах и понести скорби, но нельзя, чтобы Господь совсем оставил тебя. Он обучает скорбными и утешительными минутами и посреди суеты, находи время почитать и подумать о душе, и я также скорблю, что не имею времени упраздниться в занятии собою, а все нахожусь в молве, — и непрерывной молве. Боже, милостив буди мне грешному (Лк.18:13).
На С-но смущение не надобно самой смущаться: придет время, обработается; враг не терпит не нанося смущения и не творя борьбы; но он же посрамится, побежден быв помощью Божией. Самоукорение и смирение весьма нужны для нее. 27 июля 1848 года.
Письмо 73
Ты поехала отсюда с мирным духом; а после, к немалому моему удивлению, вижу в тебе большую перемену: не знаю, наслаждаешься ли ты желаемым миром, живя в келлии своей уединенно и работая в вертограде сердца своего, внимая себе и своему спасению? В двух письмах твоих вижу такую краткость и холодность, даже принужденность, и потому сомневаюсь, чтобы ты была мирна. Ежели это так, то сердечно сожалею о тебе. Где ж искать мира? Ты довольно читала книг, остается подвигнуться на дело, а оное состоит в самоукорении и смирении: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс.50:19), и Он Сам велит научиться от Него кротости и смирению (Мф.11:29). — Рассмотрим, где мы находимся? на пути ли к Иерусалиму или в Вавилоне? И не поем песней Сионских, и не убиваем младенцев Вавилонских! Ежели они возмужают и укрепятся, то трудно будет с ними бороться.
Наступает день радостный воскресения Господа нашего Иисуса Христа: когда лучше, как не теперь, пожелать мира и спокойствия, и дабы встретить сей праздник с сердечной радостью,
Испрашивая на тебя мир и благословение Божие, остаюсь желатель твоего здравия и спасения, многогрешный И. М. 2 апреля 1849 года.
Письмо 74
Два письма твоих я получил от 31 марта и от 10 апреля; благодарю за поздравление меня с праздником и за доброе расположение ко мне, которое ты изъявляешь в письмах твоих.
Я писал к тебе, вопрошая тебя о мире и спокойствии твоем, потому что для меня странны показались твои два письма — холодные и сухие. Знаю, что ты уверена, что для меня не нужны никакие твои красноречивые приветствия и уверения о расположенности; а нужен твой мир собственно для тебя самой.
В последних строках твоего письма говоришь, "что я полагаю, что ни какое чувство не может проникнуть хладность души твоей, но чувство благодарности не чуждо ей". Напротив, я никак не полагаю, чтобы не могло никакое чувство проникнуть души твоей, и сделанный вопрос не есть положительный.
Эта истина неопровержимая — что одно слово "прости", без дальнейших рассуждений, более принесет пользы, нежели целый лист оправданий.
Ты пишешь, что дух твой мирен, покоен и совершенно доволен теперешнею жизнью. Вот этого для меня и довольно!
Говоришь, что изнеможение твоих сил без укоризны совести, подает тебе полное право удалить себя от всего неприятного и посвятить себя совершенному уединению, через что здоровье ощутительно укрепляется.
Я за долг считаю напомянуть тебе, сообразясь с учением святых отцов, вступить в сие море великое и пространное: св. Лествичника, св. Каллиста и Игнатия, Петра Дамаскина о семи деланиях и во 2 книге в главе 9-й к концу; в надсловии старца Василия на книгу Нила Сорского и св. Симеона Евхаитского.
Рассматривай себя, и елико возможно, с учением их соображайся и созидай мысленный твой столп; да не како наченшу ти и не доставшу имению (терпения и смирения) не можеши совершити оного (Лк.14:28), и в большее смущение себя ввергнешь. От чего да избавит тебя Господь!
Испрашивая на тебя мир и благословение Божие, остаюсь желатель твоего здравия и спасения, многогрешный И. М.
Келейным твоим мое благословение. 23 апреля 1849 года.
Письмо 75
После долгого ожидания от тебя известия о твоем благоустройстве на новом жительстве получил письмо твое 31 марта вечером, от 14-го посланное; довольно медленно оное дошло до меня, — в 18 дней.
Видя из оного, что ты находишься в благоустройстве святой обители, под мудрым, христианскою любовью растворенным управлением матери игумении, сердечно радуюсь и паче, что там дух твой в мирном успокоении пребывает.
Остается пожелать: да поможет Господь на сем основании созидать столп своего спасения (Лк.14:28).
Все так и благоустроивается, и владыка изъявил согласие на принятие, а тут и келлия приуготовляется, и сестры все по духу. Да продлит Господь жизнь матушки вашей на многая лета к пользе спасающихся под ее материнским мудрым покровом.
О себе скажу, что при частых недугах, посещающих меня, и тупозрение постигает; читаю и пишу с трудом, слова двоятся, в глазах соринка осталась — в левом глазе, и около нее образовалась опухоль, и оттого бывает потемнение; а правым глазом я вижу только одни строки, разобрать же их не могу; что делать? о всем благодарение Господу. Он знает, что творит, и верно на пользу грешной душе моей.