Письма русского офицера о Польше, Австрийских владениях, Пруссии и Франции, с подробным описанием отечественной и заграничной войны с 1812 по 1814 год
Шрифт:
Город Нейроде
Из Рейхенбаха в Нейроде дорога чрез горы. Между деревнями Штейн-Кунцендорфом и Гаусдорфом должно проходить по узкой и каменистой дороге высочайшую гору. Но подоблачные здешние горы отменно живописны, обработаны и населены. Нейроде приятный, чистый городок, и как ни мал, но все лучше больших польских городов. Тут есть прекрасные суконные фабрики.
Здесь опять надобно дивиться искусному обхождению горных жителей с водами. Версты за две не доезжая Нейроде, слышите вы подле дороги шум и журчание, но не видите воды: это подземный ручей. Он имеет причину прятаться, ибо едва только покажется на свет, как жители хватают его, обуздывают насыпью по берегам, замыкают в латоки и водят туда и сюда по пространству двух или трех верст. В средине города видите вы большую мельницу, на три постава день и ночь действующую. На какой она реке? спросите вы, и вас не поймут. Ибо здесь мельницы не на реках, а на ручейках. Тот самый ручей, который попался мельникам в руки
Рекрутский набор в Силезии
«Что это за торжество?» — спросил я у поселян, проезжая мимо одного дома, подле которого развевались знамена, украшенные разноцветными лентами, и в котором веселились. «Из этого дому берут в рекруты», — сказали мне. Вот как здесь это дело делается: набиратели приходят в дом к хозяину и объявляют, что сыну его по очереди достается идти на службу государю, на защиту отечества. Обрадованный отец выставляет лучшее вино на стол, и все празднуют избрание молодого человека в защитники отечества.
Таким образом, здесь все вооружаются. Я видел молодых людей, от 15 до 20 лет, весело играющих новым оружием своим. Я видел в Нейроде целую седоглавую колонну — 900 инвалидов, служивших еще с Великим Фридрихом, несмотря на бремя ран и лет, подняли теперь древнее оружие свое.
Так стремятся пруссаки защищать свое правительство!.. И как не защищать этого кроткого, на мудрости и точности основанного правительства? Представьте, что здесь не имеют даже понятия о взятках и о том, как можно разживаться должностию и как кривить весы правосудия за деньги!.. Несмотря на все мятежи военные, здешнее правительство исправнее и правильнее в домашних делах своих, нежели мои французские часы в ходе.
8 июля
Перемирие отсрочено до августа. Воспользуемся сим и съездим еще раз в Альт-Вассер, только чрез горы: дорога по полям скучна. Едем — Швейдниц остается у нас вправо. Мы сворачиваем в горы. С первого взгляда они кажутся совсем пусты: гранитные скалы и высокие сосны, торчащие на них, придают всему дикий и мрачный вид. Но как удивишься, увидя среди сих скал и лесов, во глубине диких оврагов, прелестнейшую обитаемость. Деревни здесь очень часты. Каждая из них, по причине узкого пространства в тесноте гор, бывает от одной до двух верст длиною, и все они вместе составляют почти беспрерывную цепь селитьбы. Вот мы въезжаем в одну горную деревню. Глубокий овраг, так сказать, насыпан прекраснейшими домиками. Некоторые из них как будто утонули в зелени кустов, одни только раскрашенные кровли мелькают. Другие разбросаны по скалам; иные под навесом оных; а большею частию расположены они по обоим скатам оврага на берегах ручья, который при малейшем дожде становится рекою. Множество красивых мостиков перегибаются с скалы на скалу, с берега на берег. Горные ключи журчат и брызжут из-под скал, голубые волны ручьев прыгают по камням — и все это вместе составляет полную картину лучшего английского сада. Чем далее в горы, тем они выше: с обеих сторон видишь горы на горах, леса, нависшие над лесами. Сердитые воды с шумом перебегают дорогу. Пещеры зияют из-под скал. Вейстриц есть, может быть, прекраснейший на горных ручьев: как быстро течение, как чиста лазурь волн его! Это точно Оссияновский ручей!
Кстати о здешних ручьях. Здесь каждая речка приносит удивительную пользу. Немцы дружны с гидравликою. Речка, протекающая близ селения, становится совершенно рабою жителей его. Ее сворачивают с природного течения и разделяют на множество ручьев, которые всякий употребляет по надобностям и произволу своему. Иной ведет свой ручей через огороды и, отпирая заставки, наводняет их. Другой пускает воды на поля. Разные ручьи вертят колеса разных машин и мельниц и, окропив сады, нивы, луга, наполнив все домашние фонтаны, вырываются наконец из селения; но удержаны будучи большою плотиною, образуют озеро и ворочают огромные колеса мельницы, пильни, сукновальни или бумажной фабрики. Большая река в другом Крае не приносит столько пользы, как здесь безыменный ручей: вот польза
Рейхенбах, июля 25
Исполняю просьбу твою. Вот несколько образчиков слога и содержания того занятия, над которым трудился я почти во все время перемирия. Целое покажется в свое время, теперь взгляни покамест на части. Я выбрал нарочно такие места, которые, изображая разные обстоятельства Отечественной войны, могут быть занимательны и понятны для всех и для каждого в кругу своем. На слог не пеняй! Ему ли цвести в военных записках при знойном дыхании войны!.. Препровождаемые тебе выписки могут послужить немалым объяснением и для всех прежних моих описаний.
Отступление армий наших продолжалось далее и далее. Все пространство между Вязьмой и Гжатском отдано неприятелю, который час от часу становился дерзостнее и наступал сильнее. Все окрестное дворянство, оставляя поместья свои, удалялось большею частью в замосковные губернии. Великолепные дома стояли пусты, и самые поселяне, покидая в жертву неприятеля мирные хижины, в которых родились, и драгоценнейшее наследие предков, нивы, обогащенные обильной жатвой, удалялись с семействами своими от мест их родины. Многие из сих прямо русских поселян сделали себя в полной мере достойными благодарности Отечества. Целые селения, укрываясь в густоту лесов и превратив серп и косу в оборонительные оружия, без искусства, единым мужеством отражали наглые нападения врагов. Ужас предшествовал неприятелю; опустошение сопровождало его. Каждая ночь освещалась ужасными заревами пожаров: неприятель истреблял все мечом и огнем. С горьким, неизъяснимым чувством прискорбия солдаты наши видели землю русскую, объятую пламенем; видели храмы божий разрушаемые, иконы и алтари обесчещенные и веру отцов своих поруганную. С горестью видели они себя принужденными уступать хищному неприятелю села, города и целые области. Они разделили скорбь, повсюду распространявшуюся; они видели и слезы сограждан своих, и слышали обеты и моления их к богу, управляющему судьбою браней. Обе армии одушевлены, преисполнены были единым желанием — желанием стать твердою ногою на одном месте и, выдержав решительный бой, умереть или спасти Отечество. Есть случаи, в которых люди охотно жертвуют своею жизнью! Жертва эта тем важнее и благороднее, чем более клонится к пользе и спасению сограждан. Так и во время отступления армии каждый воин желал лучше умереть, нежели заслужить укорительное нарекание потомства.
С 25 на 26 августа 1812 года ночь, предшествовавшая великому сражению, проведена была совершенно различно в наших и неприятельских армиях. Солдаты наши, спокойные в совести, уверенные в помощи бога, защитника правых: одни — после жаркого вчерашнего боя, другие — от дневных трудов спокойно отдыхали при потухающих огнях. Глубокое безмолвие ночи, по всему протяжению стана русского, ничем не прерывалось, кроме протяжного отзыва часовых и глухого стука работающих на окопах.
Напротив того: ярко пылали удвоенные огни в стане неприятелей; музыка, пение, трубные гласы и крики наполняли отзывами окрестности. Через целую ночь продолжалось у них движение. Известно, что в сию ночь Наполеон, император французов, осматривая все свое войско, объявлял иному, что намерен дать решительное сражение, и говорил речи, в которых обещал мир и отдохновение в Москве, преисполненной забав и роскоши. Армия Наполеона, составленная из различных народов, разных обычаями, наречием, нравами и верой, завлеченных в дальние пределы чуждых стран не для защиты отечества, не для возвращения свободы, но единственно по ослеплению через хитрости честолюбивого вождя, — такая армия имела нужду в убеждениях. Должно было льстить страстям и потакать распутству, Наполеон не щадил ни вина, ни улещений. Обещанием победы и неизсчетных выгод оной умел он очаровывать многочисленное воинство свое и поощрить его к отчаянному нападению.
Между тем главная армия находилась уже в ближайших окрестностях Москвы. В виду сей древней столицы собран военный совет, в котором присутствовал сам Светлейший Князь со многими другими генералами для совещания о участи ее. Возможность не соответствовала пламенному желанию русских сохранить мать и красу городов своего Отечества; ибо столь огромный город, как Москва, не имеющий ни укреплений, ни выгодных мест для боя, почти совершенно неудобен к защищению; всякий ему подобный город легко может быть обойден и отрезан от сообщений вместе с армией, которая вздумала бы защищаться в нем. А важнее всего то, что в случае отступления войск во время бою они легко бы могли разойтись по всем тем разным дорогам, на пересечении которых стоит Москва, тогда как единственное средство в то время, для надлежащей обороны, было совокупление оных вместе. Вот причины, которые с первого раза могут представиться всякому рассуждающему о сдаче Москвы; причины же, принятые в совете, о которых, конечно упомянуто будет в истории Отечественной войны, суть бессомненно несравненно сих важнее.