Письма с войны

hunnyfresh

Эмму пугало, что ей так сильно нравится Реджина. Вообще-то больше, чем нравится, но каждый раз, как эта мысль приходила ей в голову, Эмма запрещала себе думать об этом. Потому что нельзя же чувствовать такое, зная друг друга всего месяц? Но ведь их связывает больше, чем этот месяц. Они знакомы… Она знает Реджину, действительно знает её, уже несколько лет. При этой мысли Эмма хрипло рассмеялась. Кто бы мог подумать, что именно Эмма Свон, сможет пробраться сквозь барьеры, которыми окружила себя мэр Сторибрука.

Будет неправильно начинать

что-то сейчас. На следующей неделе Эмма возвращается в Джорджию. Но, когда она вернётся, может, они смогут попробовать. Может быть, их маленькие невинные прикосновения приобретут большее значение. Но не сейчас. Сейчас слишком поздно. Сейчас им остаётся радоваться тому, что они имеют.

Первую субботу мая Эмма проводила без брюнетки, постоянно занимавшей её мысли. Генри тоже с ней не было. Странно, но ей внезапно позвонила Руби и предложила встретиться, и Реджина всецело одобрила это предложение, что показалось Эмме подозрительным. Правда, узнав, что они с Руби идут к Мэри-Маргарет, брюнетка не смогла скрыть недовольства. Эмма мысленно отметила, что нужно будет выяснить историю нелюбви мэра к учительнице младших классов.

Как бы то ни было, сейчас Эмма сидела в квартире Мэри-Маргарет за старым деревянным столом, окруженным разномастными стульями, и видела столько разных лаков для ногтей, сколько не видела за всю свою жизнь.

– Может, всё-таки сделаем тебе маникюр?
– спросила Мэри-Маргарет, пока Руби подпиливала ногти, превращая их в подобие кошачьих когтей.

Эмма покачала головой, грея руки о чашку с какао:

– Я не крашу ногти, когда я на службе.

– Правда?
– удивленно спросила официантка.
– Почему?

– Если что-то случится, медики могут по ногтям определять жизненные показатели, - объяснила Эмма и, осмотрев свои ногти, взяла со стола пилочку.
– Но вот подпилить не мешало бы.

– Это же с ума сойти, - удивленно охнула Мэри-Маргарет. Она наклонилась ближе к Эмме, опираясь локтями на стол, и подперла подбородок ладонью.
– Расскажи, как это?

– Уверена, ММ, что это секретная информация, - фыркнула Руби и, положив пилочку, начала наносить на ногти первый слой лака.

Эмма рассмеялась:

– Вас двоих послушать, так я просто секретный агент!

– Генри говорит, что ты рыцарь, - сообщила Мэри-Маргарет. Увидев вопросительный взгляд Эммы, она пояснила.
– Я однажды за ним присматривала.

– Да, один-единственный раз, - фыркнула Руби.

Брюнетка с короткой стрижкой густо покраснела и замахала руками, позабыв про невысохший лак:

– Это могло случиться с каждым, и мы были в парке, и…

– О, Господи! Так это была ты?!
– воскликнула Эмма весело и в то же время сердито.
– Это ты за ним присматривала,

когда он потерялся в лесу?!

Мэри-Маргарет замолчала, пораженная, пристыженная и смущенная одновременно.

Расхохотавшись, Руби подула на ногти, после чего сказала:

– Видела бы ты Реджину. Она была зла, как сто чертей. Она ушла из Ратуши посреди деловой встречи и завернула всех, кто попался под руку, в парк, чтоб начать поиски. Клянусь, она чуть сердце Мэри-Маргарет не вырвала за то, что она не досмотрела за Генри.

– Он прятался в кустах. И всего полчаса прошло, - возразила учительница.

– Ему было два!
– рявкнула Эмма, повысив голос. Она переживала за Генри, когда Реджина написала ей про этот случай, а ведь тогда она даже его не видела. А теперь, зная окрестности Сторибрука, зная, какой густой тут лес, она волновалась за Генри так же, как Реджина, если не больше.

Мэри-Маргарет виновато ссутулилась, а Руби продолжила:

– Поэтому теперь мэр Миллс берет Генри с собой на встречи либо назначает встречи на время, пока он в садике. По крайней мере, так было, пока ты не приехала, сейчас всё изменилось.

– Ага, потому что я дома.

Руби прекратила красить ногти и посмотрела на Эмму, мягко улыбнувшись:

– Дома, да?
– она понимающе вздернула бровь.

Настала очередь Эммы краснеть, но она не стала отказываться от своих слов, ей не хотелось отрицать, что в особняке она чувствовала себя дома, что Реджина и Генри так много значили для неё.

– Думаю, это мило, - Мэри-Маргарет чуть оправилась от смущения.
– Здорово видеть, что Реджина кому-то открывается.

– На месте Эммы могла быть ты, если бы не умудрилась потерять её сына, - поддразнила Руби нараспев.

В ответ Мэри-Маргарет сердито глянула на Руби и бросила в неё скомканным ватным диском, который та отбила, как мячик. Глядя на эту сцену, Эмма засмеялась.

– Ты разве не учитель?
– спросила она Мэри-Маргарет.
– Как ты могла его потерять?

Если пару минут назад учительница покраснела, то после вопроса Эммы её лицо стало бордовым.

– Я… я не помню, - заикаясь, ответила она, нервно застёгивая верхнюю пуговицу кардигана.

Руби многозначительно ухмыльнулась, но продолжала молча красить ногти. Под пристальным взглядом Эммы решимость Мэри-Маргарет не отвечать на вопрос рухнула, как карточный домик.

– Дэвид, этот симпатичный помощник шерифа, проходил мимо и поздоровался, и мы поболтали. Всего две минуты!
– на одном дыхании выпалила Мэри-Маргарет.

– Надеюсь, он стоил того, - сдержанно сказала Эмма, закатив глаза.