Письма солдат
Шрифт:
Однако, сегодня в коридоре возле столовой ждали директор гер Крюгер и молодой господин в черной форме. При виде Джулии, директор шагнул к девочке и чуть присев попросил отойти в сторону чтоб не мешать другим.
— Слушаю, гер Крюгер.
— Джулия, сегодня к тебе приехали два господина из России. Они хотят с тобой поговорить о твоих родителях. Они проделали большой путь, помоги им пожалуйста. Мы с криминальинспектором Клаусом Тохольте поможем тебе. Не бойся ничего, за тобой Германия и немецкий народ.
— Из России?
— В России живет много немцев. Помнишь, при тебе разговаривали на русском, и ты узнала некоторые слова?
— Уже плохо помню.
— Зря. После Рождества у нас будет работать учитель русского языка. Может быть ты захочешь у него заниматься.
— Мы дружим с Россией, — добавил гестаповец. — Всегда полезно знать языки сильных развитых наций.
— Я подумаю.
— А где твой медведь?
— В комнате. Я не беру его в столовую, гер Тохольте.
— Давай зайдем за твоим талисманом, он поможет тебе. Ты же любишь своего медведя? — подмигнул Клаус Тохольте.
В кабинете директора на диване расположились двое господ в незнакомой форме. Оба сразу встали, приветствовали входящих на немецком. Затем перекинулись парой фраз на незнакомом языке и снова перешли на немецкий. Произношение коробило, так всегда говорят иностранцы, но Джулия хорошо их понимала. В приюте есть дети из Баерна и Остерайха, их речь вообще порой невозможно разобрать.
При виде девочки Иван вскочил на ноги. Похожа, очень похожа. В руках большая кукла. Уже не белая, видно, что игрушку часто стирали, местами мишка потрепался.
Сопровождающие вежливо предложили располагаться за журнальным столиком. Директор поставил заварник, чашки, электрический самовар. Иван Дмитриевич спохватился и суетливо достал из ранца коробку мармелада. Купили сегодня утром. Цена кусается, зато не по карточкам. В отличие от России у немцев нормируется распределение продовольствия.
— Здравствуй. Как тебя зовут? — отчетливо произнес на русском Никифоров.
— Меня зовут, — девочка наморщила носик и перешла на немецкий, — Повторите, пожалуйста. Не понимаю первое слово.
— Добрый день. Я поздоровался на русском. Как тебя зовут?
— Джулия Бользен.
— Расскажи о своих родителях. Подожди, — Иван Дмитриевич хлопнул себя по лбу и полез в карман.
— Мы жили в Лотрингене. Большой старинный город. Мец, — Джулия повернулась к директору. — На немецком тоже Мец?
— Все верно. Только написание другое.
— Я, папа и мама. У меня была своя комната, на улице дружила с соседскими детьми. Мы тогда все говорили по-французски. Родители при посторонних тоже всегда на французском. Только дома мы разговаривали на немецком.
— Ты узнаешь этого человека? — Иван протянул девочке карточку.
— Папа! — Джулия выронила фотографию и обмякла в кресле.
Сквозь обморок девочка почувствовала, как ее обхватили
Гер Крюгер закрутил флакон с нашатырем и бросил ватку в корзину. Джулия зажмурилась и еще сильнее прижалась к мужчине в русской форме.
— Вот так, сомнений нет, — молвил ротмистр Вавилов. — Джулия узнала папу. Она урожденная девица Никифорова. Медведя подарил господин Алексей Никифоров, он же Рихард Бользен, перед тем как его призвали во французскую армию.
— Уникальное стечение обстоятельств. Это фантастика! — Клаус Тохольте сплел пальцы перед собой. — Очень рад за успех русских коллег. Снимаю шляпу, вы смогли совершить чудо.
— Я тоже очень рад, что Джулия нашла родных, — Крюгер украдкой смахнул слезинку. — Всегда приятно, когда за воспитанниками приезжают. Знаете, сколько у нас таких сирот? Некоторых берут в приемные семьи, у некоторых находятся родные. На моей памяти еще до войны за мальчиком приехали из Аргентины.
— Полагаю, надо оформлять документы. Как в Германии это делается? Гер Тохольте, вы как представитель тайной полиции поможете?
— К сожалению, не все так просто. Папа девочки жив, находится во враждебной Империи стране, по всей видимости. Мама погибла. Хочу ошибиться, но так даже лучше. Вы как самый близкий человек служите в армии.
— Я готов удочерить Джулию хоть сейчас.
— Подождите, — Тохольте поднял ладони. — Не знаю, как в России, а в Третьей Империи все делается по закону.
— У нас тоже, — вмешался Вавилов. — Коллега, давайте думать, как разрешить ситуацию. Я как офицер Отдельного Корпуса Жандармов Его Императорского Величества имею право требовать возвращения девицы Никифоровой родным. При ее согласии, разумеется.
— Не возражаю. Но даже через запрос по линии Иностранных дел экстрадиция не пройдет без суда и займет время. Нам все равно придется пройти через все процедуры. Давайте сделаем все правильно.
— Предлагайте, — кивнул Никифоров.
Про себя Иван Дмитриевич лихорадочно соображал, как объяснить по телеграфу полковнику Чистякову, что придется на некоторое время задержаться в Германии и съездить в Россию. Немец совершенно прав, военные не принадлежат себе. Даже отпуск дается в качестве заслуги или при особых стечениях.
— Как понимаю, гер Никифоров, вы в командировке и должны вернуться в часть? — сообразил Тохольте. — Самым правильным будет прямо сегодня инициировать дело о повторном признании девочки сиротой в виду открывшихся обстоятельств. Так как ее отец явно не может ее забрать по независящим причинам, суд признает его временно утратившим родительские права. Одновременно устанавливаем настоящую фамилию девочки, родство с русскими подданными. Только затем гер гауптман подает на удочерение. До этого Джулии придется пожить в Бреслау.