Письма. Часть 2
Шрифт:
Обо мне же: Вы же знаете, что я никаких дел не делала (это, между прочим, знают и в сюртэ, где нас с Муром продержали с утра до вечера) — и не только по полнейшей неспособности, а из глубочайшего отвращения к политике, которую всю — за редчайшими исключениями — считаю грязью.
Дорогая Ариадна, пишите мне! (Вы ничем не рискуете: мы с Муром на полной свободе.) Пишите мне обо всем: и Вашем горе, и вашем будущем — близком и далёком, и о девочках, и о душе своей… Люблю Вас как сестру: этого слова я еще не сказала ни одной женщине.
Мой адрес тот же: та же руина, из которой пока никуда не двинусь — не могу да и не хочу: еще скажут — прячется или — сбежала. Предстоит тяжелая зима — ну, ничего.
Напрасно просили меня о вечном адресе, потому что его у Вас не могло бы не быть — неужели Вы думаете что я могу так кануть — без следу — сжигая за собой — всё? Я человек вечной благодарности.
Ах, Ариадна,
Жду весточки и обнимаю Вас,
Ваша всегда
Марина
<Приписка на полях:>
Не думайте, что я не думаю о Вашем горе: у меня в сердце постоянный нож.
Ваша лягушка была — мои последние счастливые дни. Кстати, она из голубой от моря и огня превратилась в серебряную — т. е. стала совсем Ваша (О<льге> Н<иколаевне> этого конечно не говорите, да и не скажете!)
<Из тетрадки Юношеских стихов> [1628]
1628
Переписанное рукой Цветаевой стихотворение было приложено к письму.
С.Э.
Я с вызовом ношу его кольцо:Да, в вечности — жена, не на бумаге!Его чрезмерно-узкое лицоПодобно шпаге.Безмолвен рот его, углами вниз,Мучительно-великолепны брови.В его лице трагически слилисьДве древних крови.Он тонок первой тонкостью ветвей…Его глаза — прекрасно-бесполезны! —Под крыльями раскинутых бровей —Две бездны.В его лице я Рыцарству верна:— Всем вам, кто жил и умирал без страху! —Такие — в роковые времена —Слагают стансы — и идут на плаху.Коктебель, 3-го июня 1914 г. (ДО войны!)
Коктебель. 1914 г. — Ванв, 1937 г.
МЦ.
17-го ноября 1937 г., четверг
Vanves (Seine) 65, rue J. В. Potin
Ариадна!
Откуда Вы знаете, что я больше всех цветов на свете люблю деревья: цветущее д'eревце?!
Когда мне было шестнадцать лет, я видела сон: меня безумно, с небесной страстью, полюбила маленькая девочка, которую звали Маруся. Я знала, что она должна умереть и я ее от смерти прятала — в себя, в свою любовь. Однажды (все тот же сон: не дольше трех минут!) я над ней сидела — была ночь — она спала, она спала, я ее сторожила — и вдруг — легкий стук — открываю — на пороге — цветок в плаще, огромный: цветущее деревце в плаще, в человеческий (нечеловеческий!) рост. Я — подалась и он — вошел.
Потом это видение отобразилось в моем М'oлодце, где сама Маруся становится д'eревцем: барин влюбляется в деревце, не зная, что оно — женщина.
Вы ведь всего этого не знали, как не знали магии надо мной слова азалия, моей вечной мечты о деревце, которое будут звать азалия — как женщину, — только лучше.
Ариадна! Моя мать хотела сына Александра, родилась — я, но с душой (да и головой!) сына Александра, т. е. обреченная на мужскую — скажем честно — нелюбовь — и женскую любовь, ибо мужчины не умели меня любить — да может быть и я — их: я любила ангелов и демонов, которыми они не были — и своих сыновей — которыми они были! —
— Ариадна, никто не подарил мне цветущего деревца, которое зовут азалия.
…И еще — какой мой поступок: подарок в день своего рождения [1629] (— Мама! Что Вы мне подарите в день своего рождения? из года в год — Мур).
— Ариадна, я третий день живу этим деревцем и над этим деревцем: оно рядом, у изголовья, вместе с Vie de Ste-Th'er`ese de l'Enfant J'esus `ecrite par elle — m^eme [1630] — первой книгой которую я стала читать после моей катастрофы — странной книгой, страшной книгой, равн'o притягивающей и отталкивающей. Вы знаете ее лицо? Лукаво-грустное личико двенадцатилетней девочки, с началом улыбки и даже — усмешки: над собой? над нами? («Je veux ^etre Son joujou: Sa petite balle… Je veux qu’ll passe sur moi tous Ses caprices… J'esus a rejet'e Sa petite balle…») [1631] Это — отталкивает, но последнее слово: — Je passerai tout mon ciel `a secourir la terre [1632] —
1629
День рождения Ариадны Берг (16 ноября).
1630
Житие св. Терезы от младенца Иисуса, написанное ей самой (фр.).
1631
Я хочу быть Его игрушкой: Его маленьким мячиком… Хочу, чтобы на мне прошли все Его капризы… Иисус откинул свой маленький мячик (фр.).
1632
Я все свое небо употреблю на то, чтобы помогать земле (фр.).
1633
Все мое небо: как: все мое время (фр.).
1634
Великой любовницей (фр.).
1635
Того времени (фр.).
…Не думайте queje tombe en religion [1636] — я была бы не я — этого со мной никогда не будет — у меня с Богом свой счет, к нему — свой ход, который мимо и через — над моей головой (как сказал поэт Макс Волошин обо мне, 16-летней) двойной свет: последнего язычества и первого христианства — а может быть, как я сама сказала — двадцати лет:
Оттого и плачу много,Оттого —Что взлюбила больше БогаМилых ангелов Его… [1637]1636
Что я впадаю в благочестие (фр.).
1637
Заключительная строфа стихотворения «Бог согнулся от заботы…»
— Ожидаю: Ариадна! мы должны еще встретиться на этой земле, в этой части света. Думайте. Помните что если Вы будете в Париже, мы открыто можем встречаться: я (тьфу, тьфу не сглазить!) на полной свободе, даже не (тьфу, тьфу!) `a la disposition, [1638] — хожу ко всем и ко мне все ходят. Бояться меня нечего, но м. б. — и говорить (по семейным соображениям) об этих встречах — если будут — не для чего, — зачем смущать? Окружающий Вас мир живет общественным мнением. Ну, Вам виднее будет, если это «будет» — будет.
1638
в распоряжении (подразумевается, полиции) (фр.).
Пишите.
И работайте на встречу: я здесь, во всяком случае, до весны — но навряд ли дольше чем до весны. (Об этом — молчите.) Потом — не увидимся никогда.
Жду письма.
Мы с деревцем Вас обнимаем: я — руками, оно — ветвями, а г'oловы у нас одинаково — двуцветные — с двойным светом…
М.
23-го декабря 1937 г., четверг
Vanves (Seine) 65, rue J. В. Potin
Дорогая Ариадна! Вы меня совершенно поражаете: Вы поступаете, как я — раньше, как я — бы, как я внутри себя (а иногда (и сейчас) и вне себя) — всегда. И это соответствие: я только утром послала Вам книгу Nоёl, [1639] уже села за письмо, но вдруг охватила безнадежность: сказать — всё, и я спокойно отложила листок — точно уже написала: вот он сейчас передо мной, с готовым конвертом. И вдруг — стук: — C’est bien l`a и т. д. — Oui. (Я от стука давно чудес не жду.) — Un colis pour Vous. — Vous devez Vous tromper, je n’attends rien. — Si, c'est pourtant bien pour Vous… [1640]
1639
Возможно, речь идет о книге стихов французской католической поэтессы Марии Ноэль (Руже).
1640
Это тут? — Да. — Посылка для Вас. — Вы, наверно, ошибаетесь, я ничего не жду. — Как же, это именно для Вас (фр.).