Письма. Часть 2
Шрифт:
мне всегда так много нужно Вам сказать.
Храни Вас Бог!
МЦ
<Приписки на полях:>
Кончаю перевод пушкинских Бесов. — Увлекательно. Замечаю, что пишу Вам как здоровому, — но это не эгоизм, а ужас перед физической болью, которой не могу помочь. Я о ней просто стараюсь не думать, п. ч. иначе — отчаяние.
Наверху над замком совсем одна в брошенной мельнице живет гадалка. Соблазнительно. Но — страшно. И немножко — как-то — недостойно. И наверное не пойду. Если она — гадалка — она ко мне должна придти.
Я Вам обещала спокойные письма и, видите — слово держу.
15-го августа 1936 г., суббота.
Ch^ateau d'Arcine. St. Pierre-de-Rumilly (Haute Savoie).
Милый
1832
Некой неловкости (нем.).
1833
Продолжай мне писать и не считай мою просьбу слишком большой — ведь привычка — очень приятная вещь (нем.). — Из «Переписки Гёте с ребенком», Иена, 1906)
Словом, решайте сами и знайте, что я всегда все пойму. Не спрашиваю о здоровье, п. ч. это было бы просить писать. Не спрашиваю, но — конечно — думаю. Помните, я Вам вчера писала о Женеве, а нынче с утра меня в Женеву — звали — на целый день — и даром. И я не поехала, п. ч. не знала, чт'o с Вами, и никакой радости, даже щемящей — от одной страны, одной земли — бы не вышло. А вчера вечером, когда хозяйка горного кафе, произнесла слово: Берн: — «J'ai vu cela `a Z"urich, et dans la cave de Berne». «Car elle est immense — la cave de Berne» [1834] — я сразу обернула голову, точно меня позвали.
1834
Я видела это в Цюрихе и в погребе Берна. Он очень большой, этот погреб Берна (фр.).
Я послала Вам отсюда: небольшое письмо (на которое Вы отозвались), 4 открытки — петербургские [1835] — и книжечку. Одну из открыток (конную) и книжку — с оказией из Женевы. Большое письмо лежит и, от времени до времени, — прирастает, но читать его — как и писать — работа, а м. б. и тревога, поэтому — пускай вылеживается — как Вы.
Если неудобно, чтобы я писала ежедневно — напишите непременно: хотя бы два слова.
Вчера лазила на высокую, высокую гору, собирала орехи и цикламены. Ваши орехи я съела (Вам сейчас все равно нельзя), а Ваши цикламены стоят у меня в стакане.
1835
До Вас дошли только две (примеч. М. Цветаевой).
МЦ
17-го августа, понедельник
Пишу из соседнего городка — бывшей столицы Савойи — Бонневилл’я.
От вас много дней ни слова, очень беспокоюсь о здоровье, если можете — известите.
Буду ждать и — пока — не пишу.
МЦ
Ничего о Вас не знаю с 11-го.
Из непрерывности внутреннего письма
(день за днем, дойдем и до 12-го).
Еще в Moret, значит до Вашего Берна: [1836]
1836
т. е.
— Почему Ваши письма настолько лучше Ваших стихов? Почему в письмах Вы богатый (сильный), а в стихах — бедный. Точно Вы нарочно изгоняете из своих стихов всего себя, все свое своеобразие — хотя бы своей беды, чтобы дать вообще-беду, общую беду: бедность. Почему Вы изгоняете все богатство своей беды и даете беду — бедную, вызывающую жалость, а не — зависть. (Не думайте, что меня обольщает на-меня-направленность Ваших писем — это во мне никогда ничего не предрешало — и — все стихи всё равно на меня направлены.) — Вам в стихах еще надо дорасти до себя-живого, который и старше и глубже и ярче и жарче того. Вы (живой) из близнецов: Кастора и Поллукса — т'oт близнец, которому отец — Зевес. [1837]
1837
Кастор и Поллукс (Полидевк) — близнецы, сыновья Зевса. По одному из преданий, бессмертный Полидевк поделился со своим смертным братом частью бессмертия.
_______
Мой з'aмок, 8-го августа 1936 г.
— Не удивляйтесь гигантскости моего шага к Вам: у меня нет другого.
_______
Вы тоже человек одной ночи — одного взгляда — и целой жизни тоски — Sehnsucht — оборота н'a. (Потом этих взглядов становится много, но каждый — нож.)
Вы тоже сразу хотите не-жить, чтобы не было ни потом, ни дальше. (Продолжения не будет.)
Сколько бы мы раз уже умирали, если бы боги нас слушались!
_______
Ваша младенческая привязанность к Тёте, [1838] то есть: чистая страсть тоски — лейтмотив всей Вашей жизни. Другого не будет, ибо с душой ничего другого не бывает, ничего кроме нее самой, которая есть: чистая страсть тоски. Душа (когда она есть: ее нет — никогда) рождается готовая, не рождается — продолжается — со всем грузом бессознательной и бесполезной памяти. Бессознательной — так руки сразу узнают клавиши, плечи — волны. — Бесполезной — все ошибки з'aново, как будто бы никогда не расшибался — и это уже можно проследить в короткой нашей, в короткой Вашей жизни: от чего Вы в жизни излечились, чему — научились? Ни от чего. Ничему. И вся я к Вам этому — живой пример.
1838
«Единственный человек, которого я любил в жизни чистой, горячей, ненадуманной любовью — была эта Тетя», — писал в своих воспоминаниях Штейгер.
В который раз? И разве я не знаю, что все кончается, и разве я верю, что (это во мне к Вам) когда-нибудь кончится, когда-нибудь меня отпустит, что я от Вас — опустею: стану опять пустым — и холодным — и свободным домом: domaine’oм? [1839]
Ведь стоило Вам только подать мне знак — так ивы на краю дороги подавали мне в летящее окно — знак — как я на этот ивовый знак — вся ринулась, ринулась, кинулась, зная всё и не веря — ничему.
1839
Сфера, пространство (фр.).
______-
В жизни с этим делать нечего, и Вы это знаете. Давайте вместе не-жить: действенно, воинствующе, победоносно.
_______
Мой перстень был: сплошь ровный серебряный широкий с серединной лилией — по бокам по кресту — вокруг (всего пальца) розы. И он никогда уже не станет моим.
_______
9-го августа 1936 г., понедельник.
Если бы можно было запустить руку в душу — как в море — Vous retireriez Votre main pleine de Vous. [1840]
1840
Вы вынули бы свою руку, полную Вами (фр.).