Письмо на небеса

Деллайра Ава

– Я знаю, что ты скучаешь по Мэй. И знаю, что ты восхищалась ею. Но я вижу, что ты становишься самой собой, Лорел. И горжусь тобой. Как и наш Спаситель Иисус. – Она сжала мою ладонь, посмотрела мне в глаза и добавила: – Как и Мэй, которая глядит на нас с небес.

Хотя я все еще не знала, почему тетя Эми гордится мной, и сомневалась, что мной гордится Иисус, мне было приятно слышать такое о Мэй.

Как вы провели последние мгновения своей жизни, Амелия? Смотрели ли вы на облака, в которых когда-то парили? Задавались ли вопросом: вернетесь ли вы в свои

любимые небеса, чтобы провести там вечность?

Искренне ваша,

Лорел

Дорогой Джим Моррисон,

Вы однажды сказали: «Друг – тот, с кем ты можешь быть самим собой, свободный выбирать, что чувствовать, а что – нет. Позволить человеку быть самим собой – вот истинная дружба». Спасибо вам за эти слова, потому что я как раз и размышляю над этим. Мне кажется, я долгое время пыталась заставить себя чувствовать то, что должна, вместо того чтобы быть самой собой.

После случившегося на вечеринке я до боли скучаю по Натали и Ханне. Прошла неделя, а они избегают меня и друг друга, и вообще всех.

Придя сегодня – в понедельник – в школу, я увидела, как Ханна на стоянке выходит из черной машины с серебристой пассажирской дверью. Она развернулась помахать водителю и покачнулась оттого, что ее шпилька попала в трещину асфальта. Прощальный жест должен был выйти кокетливым, но Ханне едва ли он удался. Проследив за ее взглядом, я увидела его – Блейка из горного домика. Он вырулил со стоянки, объезжая минивэны и машины родителей, приехавших за детьми, и влился в уличное движение.

Заметив, что я иду к ней, Ханна посмотрела на меня так, будто всей душой желала, чтобы я исчезла. Она была накрашена сильнее обычного, рыжие кудри раскрутились, на щеке красовался нарисованный тенями синяк.

– Привет, – сказала я.

– Привет.

– Это был Блейк?

– Да.

– Почему он подвозил тебя в школу?

– Потому что я осталась у него на ночь.

– Ханна, ты обещала, что больше не будешь с ним встречаться.

– Я знаю. Но мне необходимо было убраться из дома. А между Кейси и мной все, конечно же, кончено.

– Ты могла бы позвонить мне.

– Я никогда не была у тебя дома, Лорел.

– Это могло бы случиться впервые…

Ханна опустила взгляд. Я видела, что она все еще злится на меня.

Затем она засмеялась. Ни с того ни с сего, ведь ничего смешного в нашем разговоре не было. Она смеялась так, словно могла защититься от всего только звуком своего смеха.

– Я не могу сегодня оставаться здесь, – сказала она. – Давай пойдем куда-нибудь?

Еще даже не прозвенел первый звонок.

– Давай, – ответила я.

Мы сбежали из школы, заказали себе в кафе Garcia на завтрак такито и уселись на открытом воздухе стоянки, где водители едят в своих машинах. Позвонили по моему мобильному в школу, представились родителями одна другой и предупредили, что заболели. Подобные штучки не пройдут,

если ими злоупотреблять, но раньше мы с Ханной прогуливали только восьмой урок, поэтому надеялись, что сегодня нам повезет. И между звонками мы сделали перерыв в несколько минут, чтобы это выглядело менее подозрительным.

Когда принесли наш заказ, Ханна достала из сумочки пятидесятиграммовую бутылочку водки и отвинтила крышку.

– Плеснешь в свой лаймад? – спросила она.

– Нет, – встревожилась я. – Еще девяти утра нет.

– А где-то сейчас уже пять дня, – засмеялась Ханна. – В Норвегии, к примеру. Так что представь, что сейчас в Норвегии пять. Мне бы хотелось там быть. Или в Исландии. Или еще где, подальше отсюда. – Она собралась добавить водку в мой напиток. – Давай же. Взбодрись.

– Перестань. – Я выхватила у нее бутылочку.

– С каких это пор ты стала такой дерзкой? – раздраженно спросила она.

– Я просто… Я не пью после того, что случилось на вечеринке.

– Ты имеешь в виду, после того как выдала нас с Натали, открыв дверь, а потом бросила?

– Я ушла, потому что мне было очень плохо, – призналась я и выпалила все остальное: – Меня чуть не изнасиловал Эван Фридман. Я приняла какую-то таблетку, которую он мне дал. Он сказал, что она с кофеином, но, очевидно, это было что-то другое.

– Боже мой, Лорел. Почему ты не рассказала об этом мне? Ты в порядке?

– Вроде как. Я скинула его с себя, а потом вошел Скай.

– Надо прибить этого Эвана. Мне так жаль. Я не знала.

– Прости, что не рассказала тебе об этом раньше. Прости, что я вообще мало о чем рассказываю. – Я на мгновение умолкла. – По правде говоря, это из-за того, что случилось с моей сестрой.

Ханна выслушала мой рассказ о том, как все было с Полом и Билли, и о той ночи, когда умерла Мэй, и под конец обняла меня и сказала, что ей очень жаль. По ее щекам текли слезы.

– Думаю, будет некрасиво с моей стороны скрывать от тебя правду после того, как ты поделилась со мной всем этим, – произнесла она. На секунду отвела взгляд и стала вытирать рукавом толстовки нарисованный тенями синяк. Ее рука дрожала. Под поддельным синяком оказался настоящий – уже проходящий, пожелтевший.

– Это Джейсон? – мягко спросила я, коснувшись ее руки.

Ханна кивнула.

– Он страшно злился после той вечеринки.

– Он уже бил тебя раньше?

Она пожала плечами.

– Некоторое время назад.

– Нужно с этим что-то делать, Ханна.

– Ничего с этим не сделаешь.

– Ты говорила об этом бабушке с дедушкой?

Она покачала головой.

– Им это только причинит боль. Бабушка болеет, а дедушка должен заботиться о ней. У него так плохо со слухом, что он меня почти не слышит, когда я ему что-то говорю. Я не хотела, чтобы об этом кто-нибудь узнал, потому что боюсь, что меня отправят в приют. Или что мне придется вернуться в Аризону к тете, и тогда я навсегда потеряю Натали, и тебя, и всех. Через несколько месяцев Джейсон наконец-то пойдет служить в морскую пехоту. Лучше просто подождать.