Письмо Россетти
Шрифт:
На Гвен были черные расклешенные брюки и черная шелковая блуза со странно огромными, развевающимися, какими-то ведьминскими рукавами, и трусила она в туфлях на высоченных деревянных платформах, напоминающих те, в которых некогда хаживали обитательницы Венеции. “Не слишком практичный наряд”, – заметила Клер, увидев в нем Гвен. Та же лишь отмахнулась и заявила, что в ближайшие несколько часов ничего практичного делать не собирается.
Впрочем, следовало признать, что сегодня Гвен мало напоминала растрепанную и одетую черт знает как девчонку, в ней тоже появилось нечто таинственное и экзотическое. И здесь, на улицах Венеции, наряд
Они достигли кампо[17]и сверились с картой, что вручил им Джанкарло. Следуя его указаниям, перешли мостик над узким каналом, раза три свернули в маленькие извилистые проулки и продолжали идти прямо до тех пор, пока не уперлись в ворота сварного железа, вделанные в высокую стену кирпичной кладки. Ворота открывались во двор, впереди виднелся главный вход в здание.
Дверь резко распахнулась через секунду после того, как в нее постучали. И Клер с удивлением увидела на пороге мужчину аристократической наружности, на которого обратила внимание еще на конференции.
– Простите, я, должно быть, ошиблась адресом, – пробормотала она.
– Вы ведь американки, верно? – весело спросил их мужчина.
– Мы ищем Джанкарло Баль…
– Да, мы вас ждем. Входите, прошу вас. Я Маурицио Бальдессари, отец Джанкарло.
Они вошли в элегантно отделанный холл с распахнутыми дверьми по обе стороны и широкой мраморной лестницей, ведущей наверх. В комнате справа зазвонил телефон. Ответил чей-то невнятный голос.
– Я видела вас сегодня на конференции, – все еще недоумевая, начала Клер.
– Я директор отдела истории. Разве Джанкарло вам не сказал? Он рассказал мне, что познакомился с двумя американками, вот я и решил пригласить вас к нам.
В дверях возник еще один мужчина, помоложе.
– Звонит профессор Франко.
– Передай, я перезвоню ей через несколько минут. – И хозяин сделал Клер и Гвен знак подняться следом за ним по ступеням. – Позвольте проводить вас. Джанкарло говорил, вы изучаете Венецию семнадцатого века.
Клер кивнула, и они начали подниматься наверх, на второй этаж дома, оказавшегося настоящим палаццо, где все помещения были декорированы в исключительно утонченномклассическом стиле. Даже Гвен была потрясена, разглядывала все вокруг, расширив глаза и слегка приоткрыв рот. А Клер прикинула, что мебель здесь исключительно восемнадцатого века, ковры древние, самые настоящие, восточные. В гостиной стоял большой концертный рояль довольно редкой ныне марки, “Бёзендорфер”, под потолком висела гигантская люстра с подвесками из австрийского хрусталя, а стены украшали потемневшие от времени живописные портреты предков семейства Бальдессари. Маурицио провел их в главный салон, там гостей встретила женщина, вышедшая из двери в дальнем конце огромной комнаты.
– Знакомься, Рената, это гости Джанкарло, – сказал Маурицио.
– Американцы? – спросила дама.
Клер представилась,
– Очень рада видеть вас здесь, – сказала Рената.
Господь наделил ее классической красотой вне времени и моды, подчеркнутой простым черным платьем, которое, впрочем, не скрывало соблазнительных изгибов тела. Вьющиеся каштановые волосы были зачесаны назад и заколоты на затылке, открывая взору лицо с поразительно правильными чертами и ожерелье изящной работы, из бриллиантов и сапфиров, плотно обхватывающее стройную шею.
– Прошу прощения, – вмешался Маурицио. – Но я должен ответить на звонок. Это по поводу конференции, просто голова уже идет кругом.
– Но, Маурицио! – воскликнула Рената. – Ты же обещал освободиться от дел ко времени прихода гостей.
– Всего одну минуту, – бросил он и сбежал вниз по лестнице.
– И нечего держать здесь до бесконечности бедного Энзо, – крикнула она ему вслед. – Его помощник вообще не имеет выходных, – объяснила она. – Просто наш Маурицио слишком много работает. Не надо было позволять ему устраивать из дома офис.
Рената удрученно покачала головой, затем вошла в одну из комнат с высокими окнами и раздернула шторы.
Впрочем, никаких окон за ними не оказалось, и Клер увидела там широкие стеклянные двери, выходящие на балкон. А прямо под балконом протекал Большой канал. Ко времени, когда они добрались до дома Бальдессари, Клер была уже полностью дезориентирована и не совсем понимала, где они находятся. А находились они в палаццо на Большом канале. Напротив, на другой его стороне, блистали фасады других дворцов, мягко подсвечиваемые вечерним солнцем, вот проскользили мимо несколько гондол, почтительно уступая дорогу катеру вапоретто, который не спеша прокладывал себе путь к пристани Салюте. Она с трудом сдержалась, чтобы не издать столь популярный ныне возглас “вау”. И покосилась на Гвен. Похоже, что первоначальный приступ изумления у девушки прошел и она воспринимала все как должное.
– Что за удивительное и приятное совпадение, – говорила меж тем Рената. – Вы случайно познакомились с Джанкарло, и оказалось, что тоже участвуете в конференции.
Возможно, Клер просто показалось, но впечатление было такое, словно Рената, несмотря на всю внешнюю любезность и приветливость, подспудно подвергала сомнению тот факт, что подобное совпадение вообще возможно. Считала, что оно было спланировано заранее. Что за мотивы двигали при этом хозяйкой дома, для Клер оставалось загадкой.
– Забавно, не правда ли? – заметила она. – То есть, я хотела сказать, странно. Случайно зашли пообедать в ресторан, где он работает, и вот оказались здесь, у вас.
Возможно, она воспринимает все слишком близко к сердцу, но все равно ситуацию не мешало бы прояснить, особенно с учетом симпатии к Джанкарло.
– Как долго собираетесь пробыть в Венеции?
И снова вроде бы невинный вопрос, но у Клер возникло ощущение, что и он с подвохом.
– Улетаем в субботу днем. Я должна отвезти Гвен в Париж, к родителям.